Меня терзали боль, вина и страх… кошмар не отпускал меня. Больше всего я боялась, что врачам как-то удастся покорить моё сознание, удастся заставить меня забыть о Мечте… это наполняло меня отчаянием. Я была готова кидаться на стены палаты, биться об них, но только скорчивалась зародышем на кровати.

Не помню, какое расстройство психики они нашли у меня, чтобы понять, что именно им лечить. Да и неважно… я знала, что я ненормальная. Мои мысли ненормальны для этого мира….

Ненормально знать его суть….

Мне вновь назначали лекарства, и я ждала, что умру от них. Я хотела от них умереть… до того, как забуду Мечту… я не хочу забывать Мечту! Не хочу! Тогда я больше не буду собой….

Иногда я бросала взгляд на свою худую, мёртвую руку и вновь видела в ней нож, окровавленный нож… в ту ночь… это была я? В самом деле была я?

Я могла так хладнокровно спустится, и перерезать горло спящим людям? Я могла мечтать о том, как убью отца, маму и близнецов? Это была я?

Да, всё-таки это была я. И я знаю, почему я этого хотела….

Потому что не могла сопротивляться своей семьи. Единственный способ освободится от этих цепей – убить их всех.

Всех, даже близнецов… так любимых мной младшего брата и сестру….

Я плакала по ночам, скрывая свои слёзы, и вновь и вновь в отчаянии сжимала кулаки. Вокруг меня вновь были лишь стены, стены больницы… как мне хотелось сбежать… как мне хотелось увидеть небо….

Вместо снов меня мучили кошмары. А утром приходили врачи. Приходили и заставляли меня говорить. Под чувством эйфории я выбалтывала им всё, а когда оно проходило, душу сковывали мука и пустота….

Засыпая, я мечтала забыться. Мечтала, чтобы никто и ничто не смогло подчинить Системе моё сознание… меня терзал страх. Меня всё время терзал страх….

Иногда мне казалось, что я должна что-то делать. Что я должна хотя бы придумать, что нужно сделать. Но я не могла. Пытаясь придумать что-то, я натыкалась на какие-то внутренние оковы, которые не давали мне даже вздохнуть. И я вновь и вновь плакала в тишине.

Иногда меня навещали родственники, особенно часто ко мне приходил Эрик. Он был единственным, кому я могла говорить хотя бы простые слова….

Он говорил, что если я не вылечусь через месяц, он сам заберёт меня отсюда, поможет сбежать. Он знал всё, что случилось в доме отца, но он по-прежнему верил в меня. По-прежнему верил, что Ева – всё ещё его младшая сестра. И от неё нельзя отказываться….

Эрик считал, что отец не прав, в том. что отправив меня в эту клинику, он больше ничего не пытается для меня сделать. Эрик считал, что отец просто хочет переложить мои проблемы на чужие плечи. Эрик всё ещё верил, что только семья способна меня спасти….

Я благодарно кивала, но, всё-таки, не верила ему….

Я не верила себе. Я не верила, что когда-то в моей жизни что-то было хорошо. Мне казалось, что больничные стены – моё вечное пристанище. И я никогда не выйду отсюда….

Внутренние оковы всё сильнее и сильнее сжимали мою душу, и я не знала, что это и почему я не могу выбраться, лишь вновь и вновь плакала в темноте.

Пока… пока однажды мне не приснился сон.

Он не был похож на мои обычные кошмары, но был похож на тот далёкий сон, который мне снился тогда, когда я не могла принять единство наших с Айоном душ….

Это снова был сон об Айоне.

Как и прежде, всё утопало во тьме, лишь чувства и слух не покинули меня… прикосновения были не такие, как прежде… просто руки, ненавязчиво, но уверенно лежащие на моих плечах.

– Ты сама сковала себя своим страхом, – слышала я спокойный, немного вкрадчивый голос. – Ты ещё не поняла, что такое твои внутренние оковы? Это люди. Все люди, что окружают тебя. Ты всё время думаешь о них, любишь их больше, чем себя, чем свою Мечту и умоляешь, чтобы они любили тебя тоже. Поэтому ты и не можешь заставить себя сдвинутся с места. Ты боишься, что о тебе подумает твоя семья.

Сон растаял, и я вновь увидела больничную палату, которую заливал слабый свет солнца. Но те слова всё ещё звучали в моей голове, пронзая меня своей ясностью. Я поняла, в чём была причина.

Я встала с кровати и с трудом подошла к окну, глядя лишь в чистое, ясное небо.

Семья.

Они были моими оковами. Поэтому я и решила убить их всех в ту ночь.

Но это был не выход. Внутри бы я по-прежнему осталась под их властью… я должна была найти иной способ.

Я всегда слишком слушала других, потому мне и было так больно от чужого мнения. Ведь на самом деле… на самом деле всё это время я искала любви у других.