– Приветствую тебя, Сулейман – хозяин Востока. – ответил ему Генрих.

– Спешу представить вам, Ваше Величество, мою супругу, султаншу Османской Империи, - Сулейман указал на стоявшую рядом Роксолану, - моя Хасеки, моя верная подруга, мать четырёх моих сыновей и лучший советчик, Хюррем Султан.

Султанша с улыбкой протянула руку королю, и тот осторожно поднёс её к губам. Сулейман не стал возражать – ему заранее сообщили, что в западных странах этот жест означает выражение своего почтения даме.

– Мне крайне приятно познакомиться со столь выдающимися людьми, как вы, - сказал Генрих с хитрецой в глазах. Он указал на стоявшую рядом с ним девушку. – Позвольте представить вам мою старшую дочь леди Марию.

Принцесса, краснея и пряча взгляд, поклонилась султанской чете. Она не хотела ехать так далеко, тем более в страну, где открыто исповедуют ересь. Лишь поддавшись на угрозы отца и на уговоры мачехи, она согласилась на эту поездку. Не произнеся ни слова, Мария лишь учтиво улыбнулась и протянула руку для обмена рукопожатиями.

– Я думала, вы прибудете в сопровождении королевы. – произнесла Хюррем.

– К сожалению, это оказалось невозможно. – ответил король. – Королева Джейн сейчас в положении, и лучше ей остаться дома. Я бы взял с собой и младшую дочь, леди Елизавету, но она слишком мала для такого путешествия.

– Ваша дочь красива и скромна, дорогой Генрих. – выразил своё восхищение Сулейман.
– Я с удовольствием представлю вас нашим возлюбленным детям, когда они прибудут на встречу.

– Я уверен, мы понравимся друг другу.

– А сейчас, - султан сменил тему, - позвольте представить вам человека, который внёс большой вклад в то, чтобы ваш визит в Османскую Империю осуществился в столь короткие сроки. – он указал рукой на человека, стоявшего по правую руку. – Аяз Паша, великий визирь Империи.

У членов делегации не возникло никакой бурной реакции на это имя. Важных турецких государственных деятелей англичане практически не знали, за исключением, пожалуй, самого султана и его супруги. Лишь один вздох сорвался с чьих-то уст и остался незамеченным в море прочих звуков. Лишь одно сердце забилось сильнее, что не того человека назвал властитель востока. Не того… Отчего же?

Последовали скучные приветствия, затем Роксолана представила Тюдору своё доверенное лицо, и женщина, поражённая тем, что великим визирем султан назвал Аяза Пашу (а это была именно женщина), узнала в нём того самого Рустема, который когда-то вырвал её из лап смерти… Значит, рядом с султаном теперь чужие люди… А Хюррем всё цветёт, и думать про неё, небось, забыла. Интересно, как она отреагирует, когда узнает её?

– Со мной приехали только самые достойные люди.
– хвастался Генрих. – Я позвал бы своего верховного канцлера, господина Томаса Кромвеля, но на кого бы тогда я оставил Англию в моё отсутствие? Впрочем, - добавил он, - в моей свите присутствует человек, который натолкнул меня на мысль на сближение с османами. Лорд Норфолк!

– Ваше Величество. – отозвался герцог, и, сжимая ладонь супруги, подошёл к монархам. – Повелитель, султанша, для меня большая честь стоять рядом с вами.

В отличие от её мужа, Роксолану больше заинтересовала дама, сопровождавшая герцога. Ей показалось, что она раньше встречалась с этой женщиной. Возможно, она близко знает её. Генрих заметил её сомнения и поспешил развеять их.

– Между прочим, вы должны знать супругу герцога. – весело объявил он. – Когда-то она была вашей фрейлиной, госпожа Хюррем.

– Моей…кем? – неуверенно переспросила та.

– Служанкой. – уточнил Генрих. – Леди Джоан, опровергните мои слова, если я лгу, но когда-то вы служили Её Величеству Роксолане. Вас тогда звали, если я не ошибаюсь, Нигяр Хатун.

Та, кого король назвал Джоан, подняла глаза на султаншу. Поклоном она приветствовала своих бывших господ. Роксолана была, мягко говоря, поражена, увидев свою бывшую рабыню среди столь высокопоставленных господ. Она долго подбирала слова, чтобы как-то приветствовать её, но не смогла. Сулейман же оставался невозмутимым.

– Да, в моём гареме когда-то служила женщина с таким именем. – сказал он совершенно спокойно. – Моя сестра выгнала её.

– Оно и к лучшему, - шутливо ответил Генрих. – ведь тогда бы милорд герцог женился абы на ком. А у меня не было бы столь прекрасной подданной.

Хюррем не переставала внимательно разглядывать Нигяр. Тот жалкий вид, в котором она лицезрела калфу в последний раз, не шёл ни в какое сравнение с тем, что открылось глазам султанши сейчас. Элегантное тёмно- зелёное платье подчёркивало все достоинства фигуры молодой женщины. Шею украшало золотое колье с вставками, которое дополняли массивные рубиновые серьги. Волосы были высоко собраны на затылке, а скреплял их роскошный гребень с белыми и красными камешками. На губах аккуратно лежала ярко – розовая помада, на незаметно припудренных щеках красовался лёгкий нарисованный румянец. Чёрные стрелки визуально увеличивали глаза. И кто бы мог подумать, что в далёкой Англии Нигяр Калфа преобразится до неузнаваемости?