– Штейн? – встрепенулся главный врач. – Кто такой Штейн?

Глядя на его удивленное лицо, Андрей вспомнил случай, рассказанный Игорем Викторовичем. Он пришёл к главврачу подписывать счёт на инструменты – это было уже после заключения договора аренды с кардиоцентром, и главный несколько раз приходил в офис Совинкома посмотреть, как устроилась фирма, больше того, водил Андрея показывать ещё одно помещение под склад. Изучив документ, главврач спросил, что это за фирма. Быстров ответил: «Совинком, наш поставщик».

– Какой ещё Совинком? – не унимался главный врач.

– Как же «какой»? Который у нас тут находится в отделении реабилитации, и поставляет нам шовный материал и рентгенхирургию.

– У нас в реабилитации? Что-то не припоминаю. А кто у них директор?

Игорь Викторович принялся объяснять:

– Не помню как зовут, Зинка с ним кантачит. Молодой такой парень, высокий, блондин.

– Странно… Надо будет разузнать.

…И сейчас, глядя на то, как Халанский «пытается» вспомнить Вениамина Штейна, Андрей живо представил себе тот описанный Игорем Викторовичем разговор.

– Из Джонсона представитель, – вмешался Ильичёв, – ходил тут, но уже давно не ходит.

Главный врач снова посмотрел в окно, проследив взглядом за посетителем, шедшим по пандусу к главному входу, затем спросил:

– И сколько он платил нашим врачам?

Андрей выдал хорошо заученный текст:

– Не знаю, и вообще мы с ним никак не связаны. Работаем напрямую с московским представительством. Там есть Юля Шелест, Света Виленская… Мы из-за границы получаем товар и растамаживаем тут у нас в Волгограде. Вот получили стерилизационное оборудование на двести пятьдесят тысяч долларов, товар находится на таможне…

Далее последовали технические подробности и детали, свидетельствующие о том, что Совинком – дистрибьютор иностранных компаний-производителей, получает продукцию непосредственно с завода, торгует по «заводским» ценам, и существует за счёт скидок, которые дают от больших объёмов. Постепенно разговор ушёл в сторону.

– Вы работаете со многими лечебными учреждениями, поэтому вам дают такие скидки, что вы можете позволить себе продавать по заводским ценам? – торжественно спросил главврач.

– Да, именно так. Эти цены вам могут подтвердить в московском представительстве «Джонсон и Джонсон».

Повторив ещё раз предостережение по поводу «нежелательных взаимоотношений» с заведующими, главврач поднялся со своего места, показывая, что разговор окончен.

Позже к Андрею в офис зашёл Ильичёв и, показав коммерческие предложения на сердечные клапаны от других поставщиков, попросил подготовить аналогичные, и чтобы «в эти цены были вбиты обычные наши интересы». И, приосанившись, степенно изрёк:

– Понимаете, Андрей Александрович, нам удобнее выбирать товар в одной своей фирме, нежели обзванивать всю страну.

Отулыбавшись и проводив Ильичева, закрыв за ним дверь, Андрей мысленно поздравил себя с успешным прохождением проверки на вшивость.

Пришла весна в своём щегольском наряде, сотканном из потоков света, нежной листвы и птичьих трелей. Аромат сирени навевал смутные мысли.

Андрей с Игорем Викторовичем Быстровым в десять утра подъехали к ЛДМ на встречу с его братом Владимиром, но вот уже солнце роняло отвесные лучи, а тот не появлялся.

– Задерживается брат, – сказал Игорь Викторович.

Андрей был не то рад, не то встревожен, не то очень доволен, а может, всё вместе. Крепко уже привязанный деловыми взаимоотношениями к заведующему кардиохирургией, он видел своего компаньона в нём, а не в ком-либо другом. Манила перспектива перебраться в Петербург – разговоры об этом всё чаще заводил Быстров. Но тяготила нерешённая проблема – Штейн. Само собой эта проблема не решалась, но что тут можно предпринять?! А если неграмотно с ним повести, то он мог много чего испортить.

Владимир появился неожиданно, словно выпрыгнул из рекламного щита с изображением Супермена. Он был плотнее, внушительнее своего брата-близнеца, несходства добавляли рубчики на лице – след перенесенной тропической инфекции.

Короткое приветствие, и они направились к входу в ЛДМ. Внутри, заняв столик, заказали пиво. Не дождавшись, когда принесут заказ, Владимир сказал, что ненадолго отлучится, и отправился в зал игровых автоматов.

– Он любит эту эпидерсию – рулетку, игровые автоматы, – объяснил Игорь Викторович.