— Сейчас я задам вам два вопроса. — Кленин смотрел на нее так напряженно, что у нее под этим взглядом вспыхнули не только щеки, но и уши. «Краснею, как малолетка», — рассердилась на себя Наташа и подняла голову, стараясь выглядеть уверенной и независимой. — Я не хочу и не люблю ходить вокруг да около… Подходы какие-то, подъезды. Никогда не умел этого. Вы мне как-то сразу понравились. Очень неожиданно, и очень сильно. Вопрос такой…

Наташа отвернулась и уставилась на куст сирени за окном.

— Если вам это неприятно, то вы меня больше не увидите. Вам неприятно?

Неприятно? Он, наверно, шутит! Впервые после того, как она влюбилась в Андрея и их первый романтический период закончился, сменившись спокойными буднями семейной пары, у нее так билось сердце и краснели щеки. Разумеется, она не была влюблена. Просто волновалась. Этот мужчина ей нравился, и она нравилась ему. Это не значит, что между ними что-то есть… Просто ей так хотелось почувствовать себя привлекательной, желанной, красивой, и вот он, тут как тут, подвозит на машине, смотрит на нее…

— Мне это не неприятно, — пробормотал она. — Но…

— Все, спасибо, — поспешно перебил ее Кленин. — Не говорите пока ничего!

Наташа неожиданно для себя улыбнулась.

— Но как же ваш второй вопрос? Вы сказали, что хотите задать два вопроса?

— Второй? Не помню… Может, если бы вы сказали, что я вам отвратителен, я бы спросил…

Он сделал паузу и вдруг проблеял глупым голосом подростка из рекламы:

— А почему?

Оба рассмеялись, и Наташа открыла дверь, чтобы выйти.

— Спасибо, что подвезли. Всего хорошего!

Она пошла к школе, лишь раз оглянувшись. Кленин включил музыку, и машина отъехала от тротуара под страстные латиноамериканские напевы. Наташа почувствовала, что ее плохое настроение куда-то делось. В конце концов, все проблемы решаемы. С мужем разберемся, работа скоро кончится, начнутся каникулы, не надо будет вставать ни свет ни заря. Девочек она отвезет к маме в деревню. Там им будет спокойней, да и к тому же — свежий воздух, молоко из-под соседкиной коровы и речка. Пока школа закрыта, она сможет устроиться куда-нибудь подработать, купит себе и девочкам одежду. Может, хватит и на купальник в золотых цветах. А с Сашей… С Сашей она будет общаться, как раньше. Они друг другу ничего не должны.

Она пошла на занятия, мельком поздоровавшись с Димой, тем мальчиком из выпускного класса. На этот раз было очевидно, что он специально ее поджидает, но Наташа ловко ускользнула от разговора о погоде. Ее слегка позабавило внимание молодого человека. Не принимать же это всерьез?

…День Андрея начался так же, как кончился вчера: он сидел на телефоне и обзванивал знакомых, малознакомых и даже совсем незнакомых людей, пытаясь найти какую-то работу.

Проблема заключалась в том, что у всех его знакомых и друзей дела тоже шли не блестяще. Многие клиенты, которым он выполнял какие-то заказы прежде, так и не заплатили ему, поэтому связываться с ними вновь было глупостью. Вчера он поговорил почти со всеми своими приятелями, и самое лучшее, что ему пообещали, это место экспедитора в какой-то торговой фирме. Но, дозвонившись в эту фирму утром, Андрей узнал, что они уже нашли человека, хотя его будут иметь в виду.

— Извините, до свидания, — буркнул Андрей, повесил трубку и задумался. С кем бы еще поговорить?

Он заглянул в блокнот. Имя Владимира было там подчеркнуто дважды, и рядом кривились буквы: «торговля компьютерами». Может, он поможет?

Вовка был студенческим другом, но звонить ему не очень хотелось. Их пути разошлись, хотя они не ссорились. Впрочем, в его положении выбирать не приходилось.

Ну не идти же, в самом деле, на рынок работать грузчиком? Нет, ему это не подойдет. Не потому, что Смирнов считал эту работу унизительной. Не бывает плохой работы. Унизительно сидеть без нее. Просто у него кроме физической силы есть еще и голова. Причем такая голова, которая варит очень неплохо. Глупо было бы ее не использовать. Андрей набрал Вовкин номер.

— Слушаю. — По крайней мере, голос у Вовки совсем не изменился. Забавно. Можно растолстеть, родить четырех детей и стать космонавтом, а голос останется все тем же, каким был в юности. Ведь по телефону человек не виден. И сейчас, услышав это «Слушаю», Андрей даже зажмурился от нахлынувших воспоминаний.

— Володя?

— Да. А вы кто?

— Это Андрей Смирнов. Ты еще меня помнишь?

— Андрюха! Вот дела! Сколько лет тебя не видел! А ты еще здесь? Я думал, ты давно где-нибудь в столице, рассекаешь на «мерсе»…

— Я бы не против, но надо же кому-то остаться тут, — хмыкнул Андрей.

— А я, как видишь, недавно вернулся. Решил крутить дела на исторической родине. Чем же ты здесь занимался без меня?

— Женился.

— Это хорошо. Я тоже. А дети есть?

— Две дочки.

— Молодец! Мы никак не решимся. А занимаешься чем, я имею в виду, в свободное от семьи время?

— Долго рассказывать. — Андрею не хотелось просить Вовку о трудоустройстве. Тем более по телефону. А то получается как-то неудобно. Столько лет не виделись, а он звонит только для того, чтобы попросить об одолжении. Хотя что скрывать, так оно и есть. — Может, встретимся?