— Огонь, — сообразила я.

— Да, огненный, если быть точнее, — поправил меня дед. — Но вот то, что звездочка золотая, значит, он не из наших мест, это точно.

— Интересно, и где же я этакое чудо встречу-то, на Земле. Неужто с президентом познакомлюсь, да еще и драконообразным? — рассмеялась я.

— А что, все может быть. Да и с чего ты решила, что он на Земле? — изогнул бровь Миллхорр.

— А хотя бы с того, что не из ваших мест.

— И то верно, — задумался дед, потирая гладкую бороду рукой.

— А если я попаду в ваш мир, то только лишь для того, чтобы помочь тебе. Как-то не горю желанием заводить там знакомства, — наотрез отказалась я. — Мне и тут друзей хватает. И вообще…

— И вообще ты необщительная, одинокая, вредная дракоша, — завершил мою фразу дед, читая мысли. — Ты опять открылась. Прекрати злиться и держи себя и свои мысли под контролем.

— Это так сложно, — выдохнула я и соскочила с кровати. — И к чему скрываться? Никого из посторонних все равно нет.

Моего внимания удостоился небольшой столик у балкона, на котором стояло зеркало. Я подошла к нему и взяла в руки. В нем я отражалась такой же, как в том фонтане в саду — клыкастая и со звездой во лбу, сияющей синим. Я повернула зеркало на другую сторону и увидела свою чешуйчатую морду во второй ипостаси.

«Ух, ты! Вот так зеркальце!» — подумала я.

Наверное, все это принадлежало маме. Тут были предметы туалета, расчески, щетки, но никакого намека на косметику. Ах да, по рассказам деда, женщины водных совершенны, а значит, она им ни к чему. Потом я решила подойти к странным высоким дверцам, висящим, будто парящим, в воздухе. Их можно было обойти вокруг и ничего не увидеть за ними. Просто двустворчатые двери, и все.

— А это гардеробная твоей мамы, — видя мою заинтересованность, развеял мои назревающие вопросы Миллхорр.

— Можно? — я посмотрела на него.

— Конечно! Открывай, тут никаких ловушек и хитростей нет.

Я потянула за ручки и распахнула дверцы. А за ними моему взору открылась целая комната, наполненная рядами перекладин с множеством красивых легких и роскошных платьев и костюмов для официальных приемов, а также верховой езды и тренировок, и торшеров с обувью на все случаи жизни. От мягких кожаных сапожек до изящных босоножек. Глаза у меня просто разбежались.

— Позволь тебе помочь, — отозвался дед и принялся пояснять, какие одежды для каких случаев предназначены и, что немаловажно, какие аксессуары к ней о чем говорят.

Никогда бы не подумала, что всякие там разноцветные ленточки, различной величины бубенчики и даже сережки с каким бы то ни было изображением могут многое сказать о его владельце. На Земле как-то не принято носить безделушки со смыслом, и чаще всего встречается смешение разных стилей в одежде, так что не понять о его хозяине ничего. Мое внимание привлекло одно синее легкое платье, просто невесомое, легче нашего шифона и приятнее на ощупь. Я не удержалась и, с позволения деда, стянула с себя свои короткие джинсовые штаны и жилетку, чтобы его примерить. Оно сидело на мне как родное, открытые плечи, глубокое декольте подчеркивало высокую грудь, а элегантный вырез на спине придавал пикантности. Легкие, развевающиеся от малейшего дуновения ветра полы с запахом и длиною в пол создавали ощущение легкости. Я ощущала себя феей, как в детстве на новогоднем утреннике, когда надеваешь пышное платье, красивые туфли и крылышки за спиной.

— Ты прекрасна! — воскликнул дед, глядя на мое отражение в огромном до потолка зеркале, когда я вышла из гардероба в комнату. — Это платье очень любил твой отец.

Миллхорр подошел ко мне и положил руки на плечи.

— Идем, я тебе покажу еще кое-что. — Он взял меня за руку и повел к левой стене.

Аккуратно сдвинул один из многочисленных ковров и приложил к сапфиру в стене мою ладонь. И тут же стена подалась назад, открывая пред нами потайной коридор.

— Есть, работает! — воскликнул дед.

Теперь у него не было ни малейших сомнений, что это именно его внучка.

— Ух, ты! А куда он ведет? — Мои глаза загорелись любопытством.

— Сейчас узнаешь. — Мы ступили в прохладный узкий коридор, по правой стене которого мерцали зеленые маячки, тускло освещая путь.

Когда коридор закончился, Миллхорр приложил мою ладонь к последнему из светлячков, коим оказался изумруд. И мы отошли на несколько шагов назад, уступая место открывающейся внутрь стене. Пройдя в образовавшийся проем, мы попали в тронный зал, где официально принимают гостей, устраивают балы и проходят прочие «прелести» государственной жизни. Зал этот был убран на славу и зависть соседям. Роскошь и богатство сочетались с уютом и практичностью. Он был оборудован всем необходимым и для светского приема, и для отражения внезапного нападения, и для быстрого отступления. И трон был самым главным ключом в этом, именно с него можно было всем этим управлять, нажимая на разные комбинации самоцветов, которыми он был усеян.

— Как же получилось так, что вы не смогли уйти? — внимательно рассматривая все это, поинтересовалась я.

— Я тебе уже говорил, много предателей оказалось, — сухо ответил он.

— Точно, что-то я запамятовала. Это что ж, по потайному коридору, что мы сейчас прошли, может любой, кто знает о нем, прийти прямо в спальню?! — возмутилась я.

— Нет, в том-то и дело, что только кровный родственник может открыть этот ход, как и все другие, подобные ему. Сапфиры и изумруды, служащие входом и выходом, настроены только на определенный род, то есть нашу семью, — объяснил дед.