— Я серьезен, как никогда.

Он стал медленно склоняться надо мной.

Это может плохо закончиться.

— Руку убери…

Никита остановился в десяти сантиметрах от моего лица.

— Я останусь на ночь?

— Зачем?

— Вдруг воды подать или в туалет. Тебе без костылей трудно будет.

Продолжая стоять надо мной, он поправил одеяло.

— Второй койки нет. — Я говорил тихо из-за того, что перехватило дыхание от его близости.

— Я рядом лягу.

— Кровать полуторная, тесно будет.

— Ты сейчас беспокоишься обо мне или о себе?

— Конечно, о себе.

— Ты эгоист.

— Я знаю, мне мама говорила.

Он улыбнулся и отвернулся, складывая мои вещи.

— Есть хочешь? Я могу в баре спросить, может, после ужина что-то осталось. Я посмотрю в чемодане сменную одежду?

Он, не дожидаясь ответа, стал рыться в моих вещах.

— Опа! Как симпатично. — Черт! Он достал мои трусы с Санта Клаусом и, натянув резинку, стал махать ими передо мной.

— Наденешь их ради меня?

— Когда на земле не останется ни одного человека, кроме нас, может, и надену.

— Что же так долго ждать? — Он изобразил трагикомедию на лице, но моментально поменялся. — Так что насчет еды?

— Не хочу.

Никита достал футболку и помог мне ее надеть. Он молчал, и я следовал его примеру. Когда он без слов стал раздеваться, я ничего не сказал, отвернувшись на бок. Было слышно, как рядом опустилось тело. Одеяло натянулось. Моторчик в груди застучал в предчувствии.

От тихого стука в дверь я содрогнулся.

— Кто это к тебе среди ночи пришел?

— Я не знаю.

Он встал и пошел прямо в боксерах открывать.

Только такой славы мне и не хватало. В моем номере голый мужчина, как я буду это объяснять?

— Татьяна?

Значит, подруга моя обо мне вспомнила.

— Никита?! А где Матвеев?

Из-за угла я не видел ее лица в этот момент. Оно у нее, наверняка, сейчас вытянулось от удивления.

— Спит. Ты что-то хотела?

— Просто зашла узнать, как он себя чувствует.

— С ним все хорошо. Что-то еще?

— Нет… А ты что здесь делаешь?

— Сплю. Спокойной ночи, Татьяна.

Дверь закрылась, и он вернулся в постель.

Странно, но мысль, что Татьяна может подумать что-то плохое о нас двоих, ни чуточки не пугала, даже наоборот. Наверное, все дело в «зануде». Ха! Увести соперника у женщины, которая тебя не ценит. Смешно.

Может, я бы и посмеялся, если бы не тело, которое придвинулось ко мне. Я чувствовал его дыхание на моем затылке. Я подумал, он не рискнет, поэтому, когда его губы коснулись шеи, я вздрогнул.

— Ты… Рискуешь получить… Гипсом.

— Я рискну. — Он резко развернул меня на спину и поцеловал в губы.

Часть

POV Никита

Как можно было сдержаться, если целый день пытался, чтобы не сделать это? Прикасаясь к его губам, ты словно ходишь по краю вулкана — никогда не знаешь, когда он взорвется.

И именно сейчас, прижимаясь и чувствуя, как он дышит, я ловлю каждую секунду близости.

Почему он не отталкивает меня, хотя на поцелуй не отвечает?

— Что, настолько противно? — спросил я, прерывая поцелуй.

— Не совсем. Просто я до сих пор не понимаю, зачем целоваться, если потом не знаешь практического применения двум членам. — Вот загнул. — Тут явно одна сторона пострадавшая, а я не хочу ею быть.

— Допустим, а чем именно мой поцелуй отличается от поцелуя с женщиной?

— У тебя щетина колючая и… Задница волосатая.

Боже! Святая невинность!

Мне стало смешно, и я, уткнувшись в его ключицу, засмеялся.

— Я сказал что-то смешное?

Я посмотрел на его наивное лицо.

— Нет-нет! Извини. Волосы - это единственный недостаток?

— Член.

Почувствовав, что он почему-то спокоен, я еще раз рискнул и стал покрывать мелкими поцелуями его шею, при этом продолжая разговор.

— Тебе при поцелуе мешает член?

Он лежал спокойно.

— Ты трешься им об меня, если ты не в курсе.

— Это побочный эффект от поцелуя.

Я продолжаю целовать, а Иван даже не шелохнется.

— Сволочь ты. Пристаешь к больному человеку.