— Извини. Я только чуть-чуть… Совсем немножко… — Целую и сам не понимаю, почему он позволяет. — Что же ты такой смирный?

— Жду.

— Чего?

— Вот этого!

— Твою ж! Ай! А-я-яй! — Он зарядил мне гипсом прямо в пах! — За что?!

— За побочный эффект!

Я свернулся в клубок и, прижав руки к паху, уткнулся лицом в подушку.

— Больно!

— Не умрешь!

— Ты жестокий. Это невыносимо больно!

Он положил руку мне на плечо.

— Что, так сильно?

— Очень!

Его рука погладила меня по плечу сочувственно.

— Да я вроде не сильно… Прости…

— Я прощу, если поцелуешь.

Иван убрал руку с плеча.

— Ты хочешь получить еще раз?

— Ну, хотя бы обнять можешь?

— С чего бы это?

— Хотя бы в благодарность за помощь.

Ответа я ждал почти минуту, хотя уже думал не дождусь.

— Повернись спиной ко мне, — почти прошептал он.

Я развернулся. Честно говоря, первая мысль была, что он сейчас спихнет снова меня с постели, но, когда одна его рука опустилась мне на грудь, обнимая, я замер. Мое сердце под его рукой стучало очень сильно. Хотелось развернуться и поцеловать его. Я слегка подвинулся назад, пытаясь приблизится к нему спиной.

— Не шевелись, — произнес он совсем рядом.

Я послушался, о чём не пожалел. Иван не убрал руку, продолжая обнимать. Мы так и лежали, пока не уснули.

Часть

Никогда бы не подумал, что буду спать с мужиком. Стоп-стоп! Я сейчас конкретно о сне говорю, а не о глупостях, которые приходят на ум при этой фразе. Хотя я все же позволил некоторые вещи, которые трудно назвать нормальными. Конечно, для нормальных пар это вполне нормально целоваться и обниматься, но мы-то… Я сказал пара? Тьфу-тьфу три раза! И это после трех ночей?

Я бы мог, конечно, его прогнать, но перспектива одному беспомощному сидеть в номере еще четыре дня не радовала. Танька больше не приходила. Остальные сотрудники тоже не жаловали вниманием. Костылей, как сказал Никита, не достать в такой сезон. Поэтому даже вниманием гомосека уже не приходится брезговать.

Вот будет позор, когда кто-то узнает, чем мы занимаемся в номере. Он оказался любителем полизаться. Постоянно целует. Получает по наглой роже и все равно продолжает. Мазохист какой-то… Смотрит своими телячьими глазищами, целует бедро, получает по морде и снова целует. Но главное - так смотрит, что силы в руках куда-то пропадают. Понимаю, что мои удары совсем не похожи на сопротивление, только не могу позволить, чтобы он подумал, что победил.

Честно, он какой-то не такой. Какой-то выходящий за рамки канонов. Или мое представление было другим? Я не понимаю, но этот парень чего-то добивается, нянчится со мной, даже попытался кормить с ложки. Сидит и смотрит теперь, как я ем. Зачем-то постоянно рассказывает о себе: детство, школа. Задает вопросы, пытаясь вывести на разговор.

Он наглый. Уже на второй день почему-то его чемодан переехал в мой номер. Душ он теперь принимает, даже не прикрыв двери, при этом что-то постоянно напевая. Меня же додумался протирать мокрым полотенцем. Я даже залез на сайт геев, пока он спускался за обедом, чтобы прочитать, что значат все эти его влажные компрессы. Сильно подозрительно этот гомик смотрел на меня в этот момент, мало ли, еще ночью нападет. Ответа не нашел, зато начитался лишнего. Оно мне нужно было?

Неделя пролетела, и осталось пережить лишь одну ночь. Такого отдыха у меня еще не было. Все планы, которые строил, пошли прахом из-за него. Женщина даже не смотрит на меня; сотрудники до сих пор таят обиду; гипс; меня поимели, хорошо, что не помню сам процесс, да еще теперь за мной ударяет мужик. Весело?

Всем весело, даже этот любитель задниц решил развлечься, сказал, сотрудники обижаются, что не проводит с ними время. Пошел с ними выпить, оставив наконец-то меня в покое. Знаю я, какие сотрудники его ждут! Я уже даже вижу, как он сидит, окруженный женщинами и мужиками тоже…

Так! Дайте-ка подумать, я и забыл, что меня уже посещала мысль, что не я один могу быть его жертвой. Геннадий Сергеевич сразу отпал. Ну, не настолько же он извращенец. Смирнов — отец троих детей. Не вариант. Миронов — ничего себе так, парень маленького роста, коренастый, любит футбол. Нужно будет присмотреться. Татаркин — вот, кто даже без гаданий смахивает на педика. Шарфики любит на шею накручивать, пару раз застал его в соседнем торговом центре за столом у маникюрщицы. Даю девяносто девять процентов, что он из этих. А я-то еще удивлялся, что это он так часто бегает в кабинет к Никите. От такого умозаключения стало неприятно. Не то, чтобы я был высокого мнения о себе, но я намного симпатичнее Татаркина, это точно. О чем я думаю!

Если бы можно было отключить мозги и спокойно уснуть, я бы это сделал. Только вместо этого я лежал в темноте и рисовал мысленно разные картины. За каких-то четыре часа, что его не было, он успел переспать со всеми, даже с Геннадием Сергеевичем. Ну что за фигня!

Накрыв башку подушкой, я постарался уснуть, считая овечек, как учила меня мама в детстве. На двести девяносто седьмой овце я услышал звук открывающейся двери. Убрав подушку на место, сделал вид, что сплю. Тело опустилось рядом на кровать и стало надвигаться на меня. Запах алкоголя ударил в лицо, и я почувствовал его губы на моей щеке.