Нужно лишь пошевелить рукой и слегка оттолкнуть, но я словно под гипнозом его голоса, шепчущего мне на ухо.

— Потереть тебе спинку? Или еще чего-нибудь?

Нет, чтобы сказать «Не нужно», я продолжал стоять, полностью теряясь в своих ощущениях. Словно все сейчас опустилось ниже пояса. Головка пульсировала, упираясь в него. Я заглотнул и прикрыл глаза. Такого возбуждения, как вызванного присутствием этого мужчины, я не испытывал никогда в жизни. Это пугает. Страх от осознания невозможности происходящего. Адреналин. Запах, который исходит от него. Легкое касание к моим губам. Я перестаю дышать. Нет, это не губы, потому что в ту же секунду его язык коснулся мочки уха.

— Я… — хотел сказать «…Хочу!», но он не дал это сделать, прижав сильнее палец к моим губам.

— Молчи, поздно. — Навалившись всем телом на меня, он стал целовать мою шею. Я пытался не дышать, но когда его рука коснулась моего члена, я застонал.

То, что последовало за этим, я даже не ожидал — он резко отпихнул меня в спальню, а сам шагнул в коридор.

— Ты чего так долго? Я устал ждать в машине. Ты нашел мой телефон? — Раздался голос Сани.

— Нашел.

— А что с инвалидом?

Вячеслав повернул голову, и посмотрел мне в глаза.

— Он спит.

Они ушли, а я, сидя на постели, в очередной раз не мог понять, что со мной происходит.

Ненавижу его. Ненавижу себя. Но больше всего ненавижу этого пацана, которому не сиделось в машине.

Часть

Странно, но после того случая все поменялось. И эти изменения удивили меня больше, чем то, что происходило раннее. Меня стали игнорить. Да-да! Это звучит странно, куда еще больше, но так оно и есть. Если раньше хоть иногда были минуты, когда Вячеслав со мной разговаривал, то сейчас и этого не стало.

Два предложения «Доброе утро» и «Спокойной ночи» - все, что я слышу от него уже неделю. Я этого не понимаю, как можно так работать. Может, он считает, что я в чем-то виноват? Тогда в чем? Я не приставал к нему, правильно? Не давал повода, верно? Что? Что тогда?!

В то же время Малыш стал опять проявлять чрезмерное внимание к моей персоне. Сегодня он вообще обнаглел, вошел в ванную, когда я в ней лежал, сел на ее край, закурил и стал рассматривать меня под водой.

— Что тебе?

— Послушай, может, я к тебе нырну? Пошалим.

— Шали в своей комнате… Сам знаешь с кем!

— Его нет. Уехал на встречу.

— А тебе час подождать слабо, как я понимаю? А может, у него проблемы с этим делом? — Вот чисто теоретически мне просто интересно.

— Я отвечу, если ты мне тоже скажешь, сколько у тебя было баб?

— Не считал. — Считать стало бесполезно, когда мне было еще…

— Много, значит.

— Значит — да.

— И я хочу много.

— То есть у босса много не получается? — Странно то, что я наблюдал, так у него не хило стояло.

— Что ты заладил. Я тебе сейчас о другом говорю. Я предлагаю тебе быть у меня одиннадцатым.

— Одиннадцатым?.. Нет, не хочу. Цифра не нравится. — Я взял на ладонь пену и подул в его сторону. Мыльный пузырь затушил его сигарету. Я посмотрел на его лицо и мокрую от пены чёлку. Сколько ему лет? Я до сих пор не знаю этого. Неужели правда, что он спит с ним еще по малолетке? И что происходит у него в голове? — Ты не любишь его?

Пацан посмотрел на меня серьезным взглядом.

— В том-то и проблема, что люблю. Думаешь, просто любить, когда тебе постоянно изменяют? А все, что делаю я — просто мщу. Представь, наступит время, когда он станет старым и никому ненужным. Я приду к нему, сяду у изголовья и стану рассказывать о всех разах, когда наставлял ему рога. Может, тогда ему это хоть будет небезразлично.

Я в шоке! Что происходит в его милой головке? То, что он не такой, как все, и с ним нужно быть осторожным, я знал, но услышать такое…

— Как по мне, то он к тебе нормально относится. За все время я ни разу не замечал, что он тебе изменяет. — О наших с Вячеславом делах ему лучше не знать.

— Наивный, ты думаешь, он сейчас на встрече? — Он сделал многозначительное лицо.

— И поэтому ты пришел ко мне? Мстить?

— Может, и так, а может — нет. Ты красивый и нравишься ему… А я возьму и испорчу ему все планы. — Теперь все понятно. — Ну, ты как? Не против пошалить?

Он запустил свою руку под пену, пришлось перехватить ее.

— Не сегодня.

Он улыбнулся.

— А когда?

— Когда-нибудь. Я стану старым, приходи, и мы с тобой пошалим в последний раз.

— Кому ты тогда нужен будешь? Я тогда буду любить молодых и красивых.

Он вышел из ванной, а мне почему-то стало жаль его. Чем я лучше этих двоих? Они изменяют, и я поступал так же. Интересно, сколько женщин ненавидят меня? Лучше мне этого не знать.

***

Вячеслав Геннадьевич явились очень поздно, и мне, как всегда, пришлось открыть ему дверь. Его состояние можно охарактеризовать, как тяжелое опьянение. Еле держась на ногах, он даже не в силах был снять обувь. Я, придерживая его, наклонился и одной рукой попытался расшнуровать ботинки. В благодарность он стал водить рукой по моей шее, потом спине. Я реагировал спокойно, но когда его рука опустилась ниже и прошлась ниже по копчику, проникая под трусы, пришлось впечатать его в стену и продолжить снимать второй ботинок.