– Но мое место здесь!
– Воспротивился монах.
– Я буду сражаться вместе с братьями. Пастырь, отступите, ваша молитва нужна незащищенным!

– Фалкон, я все объясню потом, - слова Алектиса потрясли седого гиритца.
– Иди с ней и делай то, что велит некромант. Обереги обители защитят тех, кто в этом нуждается, а я нужен здесь.

– Как прикажете, пастырь, - смерив гнев, Фалкон покорно склонил голову.

Следуя за девочкой, бездушный прошел мимо Лертаса, но брат по ордену был полностью поглощен приближающимися тварями.

Рядом с гиритцем стояли темные эльфы, паладин ордена Лигеи Благодетельницы и пятеро зверолюдов, один из которых поглаживал огромного волка, а другой, самый старый из всех, тяжело дышал, постоянно сплевывая кровь. Кроме них, за исключением некроманта, архимага с его ученицей и странной девочки, за которой бежал Фалкон, больше живых не было.

– Выжил!
– Как показалось Фалкону, некромант улыбнулся при виде него.

– Ты так рад меня видеть?
– скривился гиритец.

– Конечно, - серьезно кивнул Эгистес.
– Без тебя попасть внутрь было бы намного сложнее, поэтому я послал Алиру, чтобы она поискала твои останки, нужна лишь рука, но раз уж ты цел и жив - иди сюда!
– Он жестом поманил монаха к левой створке окованных почерневшим железом ворот.

– И останки бы сгодились?
– Нервно хмыкнул Фалкон, которому не нравились все эти колдовские игры.

– Вполне, - вместо некроманта ответил Гранер Ласкнир. Старик выглядел более дряхлым, нежели раньше.
– Удачи вам, господа, а мы пойдем и попробуем выиграть для нас еще времени, - устало опираясь на посох, он направился к зверолюдам и его ученица, рассеяно поклонившись, поспешила было за наставником, однако ее окрикнул некромант:

– Ты. Стой!
– Резко бросил Эгистес, даже не взглянув в сторону волшебницы.
– Иди сюда и встань рядом. Не смей умирать и лишать меня награды.

– Хорошо, - дрогнувшим голосом вымолвила Кая, однако не стала подходить к некроманту, а предпочла остаться на месте.

– Теперь ты, гиритец, - нарастающий топот тварей и их непрерывные завывания то и дело перебивали тихий, невыразительный голос некроманта.
– Подойди к дверям и прикажи им открыться.

– А?

– Не а, а быстро!
– потребовал Эгистес Отверженный.

– Ты тут колдун, а не я!
– зло прорычал Фалкон, сжимая молот.

– Просто делай так, как тебе говорят и мы все, возможно, поживем еще немного.
– Едва некромант договорил, как выступивший на навершие его посоха череп зло оскалился, сверкнув зелеными глазами.

– Демоны с тобой, колдун!
– Фалкон в два шага приблизился к огромной створке и требовательным голосом выкрикнул: - Откройтесь!

Ничего не произошло.

– Ты поздно решил стать учеником волшебника, гиритец!
– хрипло рассмеялся Скар, краем глаза наблюдавший за происходящим у ворот.

Раздосадованный Фалкон собрался дать зверолюду достойный ответ, после чего ринуться на почти подобравшихся к ним тварей, как вдруг некромант звонко щелкнул пальцами:

– Они запечатаны! Алира!

Фалкон вначале и сам не понял, как девочка, ловко стянула с него латную перчатку и неуловимо быстрым движением впилась зубами в сухую ладонь.

– Мелкая тварь!
– гиритец отдернул окровавленную руку, до сих пор чувствуя на коже горящие холодом следы острых зубов Алиры.

– Приложи ладонь к воротам и прикажи им открыться снова!

– У нас нет времени воплощать твои задумки, колдун!
– Фалкон нервно оглянулся.

– Быстрее!

– Это последний раз! Если не получится - дай мне умереть достойно, встретив врага грудью, а не спиной, в попытке протиснуться под эти клятые ворота! Откройтесь!
– Фалкон, что было силы, ударил окровавлено ладонью по воротам и замер с открытым ртом - с тихим скрежетом створки пришли в движение. Затем, седой гиритец почувствовал, будто из него разом выжили почти все силы и, не устояв на ногах, упал на колени.

Пробужденные обереги, заключенные в воротах и стенах обители с низким гулом исторгли волну древней магии, испепелившей передние ряды приблизившихся к ним демонов.

* * *

Миаджи едва не упала на землю, когда что-то ярко вспыхнувшее за ее спиной обожгло крылья жарким пламенем благословения светлых богов.

Шипя и сквернословя на наречии демонов, она услышала, как Кисара, сквозь слезы, произнесла одно единственное слово - Колд.

Но демоница даже не думала скорбеть о смерти гиритцев. Конечно, она была благодарна им за спасение хозяйки и удивлена тем, чем сопровождалась их смерть, но не более того. Куда больше Миаджи интересовала ее собственная шкура, поэтому она натужно захлопав кожистыми крыльями, поспешила вперед.

Когда демоница уже собиралась приземлиться у ворот, где собралась небольшая горстка выживших, то ее оглушила волна непонятной силы, с разрушительной скоростью распространившаяся от обители Нерушимых Врат. Если бы не сила демонолога, защищавшая ее, Миаджи обратилась бы горсткой пепла, как и ее сородичи, ослепленные жаждой крови и рискнувшие приблизиться к древней обители.

Однако ни сила Кисары, ни ее присутствие, не смогли в полной мере защитить демоницу от сокрушительного удара.

Южанка поняла это слишком поздно, но ничего не смогла подлеть. Вместо того, чтобы убить порождение Скверны на месте, высвобожденная магия сидонитов развоплотила Миаджи, изгнав ее в родной мир и надолго лишив сил, а сама Кисара едва не потеряла сознание, когда демоническая кровь в ее жилах едва не вскипела под воздействием вспышки древнего защитного волшебства.