Демоница, однако, не позабыла о своем злобном характере и с невинным видом попробовала забраться заинтересованному откровением Таллага Фалкону на колени. Кисаре удалось оттащить девочку раньше, чем гиритец взялся за кинжал, и оружие монаха не покинуло ножны.

– Дюжину зим назад, - Таллаг смотрел прямо перед собой, где на бревенчатой стене тенью дергалось в танце пламя свечей.
– Я жил в поселении под названием Зимняя Спячка, неподалеку от места, где раздваивается река Вьющаяся лента.

Не успел зверолюд договорить, как Кисара, собиравшаяся извиниться перед Фалконом за поведение Миаджи, увидела, что гиритец изменился: из взгляда седого ветерана что-то пропало, сделав его холодным и отчужденным, а под седой бородой было заметно, как он сжал челюсти, но никто, кроме южанки, этого не заметил.

– Хорошее было место, тихое, - Таллаг улыбнулся своим воспоминаниям.
– Мне, брату и сестре там очень нравилось. Наша мать умерла при родах Аишы, а отец погиб в одной из схваток с дикими орками, когда мне исполнилось десять, так что мы втроем росли у ближайших родичей. Да, в прошлой жизни, у меня были кровные родичи, - горько усмехнувшись, Таллаг обвел взглядом собравшихся.
– Но все мы когда-нибудь уходим в вечные леса Урсулы. Рано или поздно, но неизменно все - таковы законы нашей богини и природы... Таллаг снова замолчал, медленно взбалтывая остатки вина в своей кружке и наблюдая, как красноватая жидкость облизывает внутренние глиняные стенки.

– Они погибли? Мне очень жаль, - подошедшая Исель легко коснулась плеча зверолюда и тот, слегка вздрогнув, с благодарностью взглянул на девушку.

– Все погибли. Все, кто был в Зимней Спячке, - медленно произнес Фалкон.
– Врата распахнулись прямо в центре деревни. Портал, скорее всего, открыли еретики, выдававшие себя за торговцев.

– Неужели орден помнит об этом? Небольшое уничтоженное поселение зверолюдов стоит упоминания в ваших хрониках?
– Таллаг оскалил клыки.

– Все врата в Бездну и их истории есть в наших хрониках, - согласно кивнул Фалкон.
– Но и я не забываю того, что видел собственными глазами ...

Едва старый гиритец замолчал, как Таллаг, в мгновение ока, перескочив через стол, замер напротив монаха. Его руки дернулись к шее Фалкона, но взгляд храмовника заставил зверолюда остановиться. Седой гиритец смотрел на Таллага с горечью, даже не шевельнувшись.

– Мы пытались спасти ... Но не успели.
– Прошептал он, заглянув зверолюду в глаза.
– Ты был тем мальчишкой, что прибежал через врата Пути за помощью?

– Я, - шумно выдохнув, Таллаг опустил руки, и они бессильно повисли вдоль его мускулистого, загорелого тела.
– Тогда я отправился к реке, чтобы наловить рыбы на ужин, Аиша замечательно запекала ее... Столько лет прошло, а я помню, - согнувшись, словно под невообразимой ношей, Таллаг вернулся на свое место, устало опустившись на стул.

Никого не дожидаясь зверолюд сам налил себе вина, но не притронулся к нему, поставив кружку на стол.

– Сначала я увидел, как над деревеней закручивается огромная черная воронка и сразу же бросился обратно. Когда я оказался за частоколом, то внутри уже лилась кровь. Много крови. Я бежал к дому родичей, что находился почти в середине поселения, как раз где открылись врата. У меня был Громовержец, и я хотел сражаться, но по пути меня остановил Гурта - местный шаман, его молния спасла меня от тварей Скверны, а затем старик взял меня за шкирку, словно щенка, и практически швырнул во врата Пути. Приведи помощь!
– вот что крикнул он мне. Я не знаю, куда хотел отправить меня маг, управлявший порталом, но один из демонов пронзил его грудь когтями, вырвав сердце, и последними его словами были: - Ариард. Обитель.

– Так ты и оказался в столице?
– Фалкон выглядел еще более мрачным, чем в момент битвы с демоном.

– Да, - кивнул Таллаг.
– Меня вышвырнуло из врат рядом с вашей обителью-монастырем. Первой мыслью было вернуться, но я не мог, меня не пустили без денег... Тогда я побежал к вам, но меня остановили у ворот. Я кричал, умолял, пытался даже прорваться, но меня не слушали. Когда мне все же удалось достучаться до стражи, и я дождался, пока ваши пастыри соблаговолят послать отряд на помощь, было уже поздно.

Кулаки Таллага сжались.

– Ваше промедление стоило жизни моим родичам.
– Зверолюд не кричал, он говорил поразительно тихо, медленно сжимая кулаки.
– Аише было всего восемь зим и она, вместе со Скаром, погибла от лап тварей, сражаться с которыми, по вашим словам - ваш долг.
– Он с вызовом взглянул в глаза гиритца.

– Я не стану оправдываться перед тобой, - так же тихо ответил Фалкон.
– Я воин и я выполняю приказы. Мы выступили сразу, как только нам сказали и спешили, как могли.

– Вы даже не позволили мне пойти с вами.

– Ты сам-то понимаешь, какую глупость сейчас сказал?
– кротко спросил Фалкон.
– Сколько тебе тогда было? Пятнадцать? Я даже сейчас не узнал тебя, если бы ты не рассказал эту историю.

– Вы оставили меня одного в своем городе, а когда я смог вернуться, то увидел на месте Зимней Спячки лишь пепелище. Под руководством жрецов, работники уже начали возводить стены вокруг оскверненной земли, вкладывая обереги между камней. Я даже не смог проводить в последний путь своих родичей, не увидел их тел, не простился с ними!
– Таллаг попытался вскочить, но Исель, на глазах которой выступили слезы, удержала его за плечи.