Подобно тому, как постсекуляризм не означает полного отрицания всего, что было достигнуто во времена гегемонии секуляризма, ошибочно считать, что пост-юриспруденциалистская эпоха поневоле приведёт к уничтожению всего, что связано с религией или религиозностью, или, что ещё хуже, к появлению либеральной интерпретации религии, которая потерпела неудачу в более ранние исторические периоды вследствие поражения либерализма в крупнейших странах Европы. Однако она, несомненно, приведёт к переориентации (с точки зрения ценностей) и реорганизации (с точки зрения институтов), как на Востоке, так и на Западе, как это было описано Карлом Поланьи [13] в «Великой трансформации».

Чтобы понять сущность общественной мысли и вклада ‘Алламы Джафари в мировое социологическое знание, необходимо провести сравнение между примордиалистской школой социальной теории, воплощённой в работах Джа‘фари, Муттахари [14] , Бехешти [15] , Шари‘ати [16] , Икбала [17] , Накиба аль-Аттаса [18] и имама Муллы Садра, и дисциплиной социологии с её европейской традицией социальной теории, представленной Хабермасом, Гидденсом [19] , Гоффманом [20] и особенно

Карлом Поланьи, который, очевидно, разделяет многие из основополагающих принципов теории Алла-мы Джа‘фари, отражённых в концепциях «бессмертия человеческой души», «человека в ловушке рыночных отношений» [21] , «натурализованного “я”», «центральности сознания» и «субстантивизма». В этой книге я не собираюсь сравнивать социальные теории Поланьи и Джа‘фари, поскольку такое сравнение потребовало бы совершенно иного подхода, однако считаю уместным упомянуть, что субстантивизм Поланьи сравним с благоразумием Джа‘фари – обе концепции представляют собой беспрецедентные попытки раскрыть сложность человеческого бытия, выходящую за дисциплинарные рамки социальных теорий. В первой главе я попытался взглянуть на социальную теорию Джа‘фари в контексте нескольких современных дискурсов, однако сравнительному исследованию теорий Поланьи и Джа‘фари, которые, очевидно, придерживаются динамического развития духовности в организации «я» и общества, должна быть посвящена отдельная работа.

Как упоминалось выше, проблемы антропологии занимают важнейшее место в рамках концепции Джа‘фари, и можно смело утверждать, что его социальная теория является антропологическим подходом к проблеме человеческого существования во всех мыслимых измерениях, в т. ч. естественном, космическом, внутреннем, социальном и историческом. Антропология Джа‘фари включает в себя два взаимосвязанных понятия – наличествование и долженствование (Jafari 1386 [22] , 17). Он, подобно другим примордиалистским социальным теоретикам – например, Поланьи – верит в поступательное развитие человеческой реальности и реальности человечества. Другими словами, одним из важнейших вопросов, который необходимо учесть в примордиалистском определении человеческого «я», является его стремление к духовному, играющая жизненно важную роль в устройстве людей как живых существ [23] .

Итак, похоже, что социальная теория как дисциплина идёт по ложному следу, когда социологи полагают, что люди должны существовать автономно от других существ, и когда автономия «я» определяется в противовес высшей реальности, которая на языке религии называется Богом [24] . Человеческое «я» не может быть независимым до тех пор, пока человек не осознаёт свою неразрывную связь с Господом и не начнёт сознательно стремиться к воплощению этого творческого (в смысле созданного Творцом и воображением) порыва, вызванного духом свободы [25] .

1. Это эквивалентное понятие, которым я заменил термин suluk [араб, «духовный путь»], используемый в трансцендентальной философии, не сводит поэзию бытия к поведению, подчёркивая целостный характер сложной человеческой реальности

Написание полной биографии Алламы Джа‘фари было бы полезным и поучительным делом, потому что вся его взрослая жизнь, очевидно, заключалась в том, что Эрих Фромм [26] метко назвал «искусством бытия», или в том, что Зигмунт Бауман определял как «искусство жизни». До тех пор, пока такое исследование не будет проведено специалистами в области гуманитарных и общественных наук, мы будем довольствоваться краткой биографией Джа‘фари, которая поможет читателям, живущим за пределами Ирана, представить себе человека, стоящего за излагаемыми идеями. Я должен поспешно добавить, что подобная биография отсутствует даже на персидском языке.

К сожалению, иранские учёные не уделяли должного внимания биографическим исследованиям, посвящённым жизням выдающихся современных философов, социальных теоретиков и писателей, которые позволили бы гуманитариям представить таких людей, как Аллама Джа‘фари. Иными словами, «культура небрежности» стала нашей второй натурой, и это проявляется во всех аспектах жизни иранского общества. Её бремя становится тяжелее и невыносимее с каждым новым днём. Однако здесь мы попытаемся осветить некоторые стороны жизни ‘Алламы Джа‘фари, которые, я надеюсь, дадут представление о том, что Сократ называл «изученной жизнью», которую стоит прожить – именно так ‘Аллама Джафари воспринимал идею «благоразумной жизни», которая выходила бы за границы «естественной жизни».