Наконец, он замедлился, его напряженные мышцы расслабились, и он оставил нежный поцелуй на моей шее, исследуя меня языком.

– Мне нравится твой вкус. – Его низкий голос вызвал еще одну волну возбуждения, увлажняющую меня между ног. Я застонала, лениво улыбаясь.

– Ты особенно вкусная после секса, Эрин Уорнер. – Полуулыбка озарила его лицо, прежде чем он запустил руку мне в волосы. – Мне нравится видеть веревки на твоей коже, – прошептал он мне на ухо, развязывая ловкими пальцами узел.

Я опустилась на кожаную скамью и вздохнула, не в силах сформировать слова. Я переживала каждое мгновение, восхитительное ощущение нашего соединения, пульсирующего сквозь меня, пока его член сжигал мои нервные окончания со всей отдачей.

Он сжал мои плечи, а затем и кисти, прежде чем оставить поцелуй на каждой из них. В животе разгорелось тепло.

– Присоединишься ко мне на балконе на перекур?

– Перекур? – Я перевернулась, наслаждаясь ощущением прохладной кожи на моем влажном после секса теле. – С каких пор ты куришь?

– Я курю только после... – Он кивнул в сторону скамьи, на которой мы только что трахались, и послал мне распутную улыбочку. С хлопком ладоней он вытащил меня на балкон, где свежий ветер развеял мои волосы и заставил соски затвердеть еще больше под мягким пледом, который Хантер накинул на плечи.

– Как давно у тебя эта пачка? – спросила я, выгнув бровь.

Он отразил мое движение, передразнивая меня.

– Какое-то время.

– Так и думала, – пошутила я, получив от него ожидаемый ответ, но не тот, которому я могла поверить на все сто.

– Мне нужен перерыв на уборную. – Я скинула его руку, пытаясь ускользнуть. – Сейчас вернусь.

– О нет, не нужен. – Он поймал меня за локоть и притянул к себе на колени. Я чувствовала сперму, стекающую по моим бедрам на сиденье, на него.

– Я грязная, дай мне минуту. – Я убрала влажные от пота волосы с шеи, собрав их на одном плече, благодарная ощущению прохладного воздуха на моей коже.

– В этом нет ничего грязного. Мне нравится быть в тебе. Покури со мной. – Каждое его предложение прозвучало бессвязно, словно все они были приказами, не оставляя мне шанса принять решение самой.

– Нет, – покачала я головой. – Тебя порой сложно вытерпеть. – Я улыбнулась, наблюдая, как он делает длинную затяжку, обхватила его шею рукой и начала играть пальцем с его холодной цепочкой с подвесками на обжигающе горячей коже.

– Почти всегда, думаю. – Он выдохнул и широко улыбнулся во все тридцать два зуба, отчего мое сердце забилось быстрее.

– Возможно, ты прав, – я захихикала. – Я думала, ты за здоровый образ жизни, а тут табак, вызывающий рак?

– Старым привычкам сложно изменить. – Он улыбнулся мне, и в этот момент с бегающими зелеными глазами и легкомысленной улыбкой он был так похож на одного из тех плохих парней, о которых любила предупреждать меня мама.

Я вздохнула и опустила руки на одинаковых летящих голубей на его грудных мышцах. Провела пальцами по пушку волос и чернилам. Гладкая кожа без чувственных изъянов.

– Что их отличает? – я склонила голову.

Несколько мгновений он был тихий, и мне понадобилось больше секунды, чтобы понять, что, возможно, он не хотел открывать все свои секреты, только потому, что мы трахнулись.

– Их выбрал я, – наконец ответил он и сделал еще одну затяжку, пронзая меня взглядом с непоколебимой напряженностью. Я кивнула, не желая или не имея способности оторвать от него взгляд, пока он не протянул мне сигарету. – Попробуй. Поверь, от этого оргазм даже лучше. – Он подмигнул и превратился в Хантера без притворства. Мы просто могли быть собой.

– Нет, спасибо. – Я сильнее уткнулась ему в плечо. Его рука обогнула меня, и так мы и сидели: он курил, а я наблюдала, пока ночь в Чикаго сгущалась вокруг нас, остывших и обнаженных на балконе с видимыми доказательствами секса, стекающими по моим ногам.

Глава 14

Немногим ранее я наблюдал за ее понурым силуэтом, выходящим из здания суда, каждый шаг был размеренный и излучал грусть. Если она сделала внутри этих стен то, о чем я подумал, это было непросто. Но она знала, что должна сделать. Она зашла слишком далеко. Пришло время.

Она плюхнулась на скамейку на тротуаре и разразилась потоками слез. Темные волосы упали ей на плечи, закрывая ее от моей камеры, но я застыл. Не смог бы сделать снимок, даже если бы попытался. Никто не заслуживает момента, когда, казалось, понятная тебе жизнь исчезает у тебя из-под ног, при этом фиксируясь на пленке. Если бы она только знала.

Это лишь верхушка айсберга, детка.

Мои инстинкты говорили мне пойти к ней, обнять и предложить утешение, но вместо этого я разразился ироническим смехом, осознавая, насколько неприятным было бы мое утешение.