– А как это было?

Передо мной, Лассой и Рамзи поставили три кружки маркары. Воин отхлебнул из своей кружки:

– Я был очень дружен с сыном Астора, Палом. Кенсан был первым и единственным городом, помимо Ландара, где я остановился больше, чем на неделю. И Пал очень помог мне, пока я жил здесь. Я работал здесь вышибалой, до того, как здесь появился Джабраил, работу которого вы видели на входе.

Я оглянулся на дверь, возле которой стоял вышибала Джабраил. Во всех его действиях сквозила уверенность. Более солидные мускулы, чем у этого медведя, я видел только у раба Агастоса на невольничьем рынке столицы. Казалось, Джабраил не совершал больше движений, чем это было необходимо в момент времени. Его внимательные черные глазки смотрели в зал, готовые высмотреть любую потасовку, которая только могла произойти, и пресечь ее. В его осанке чувствовалась какая-то военная выправка, но я не мог быть в этом уверен до конца.

– Честно признаюсь, что я удивлен, что Джабраил здесь задержался так долго. Так вот, я работал здесь вышибалой. Несмотря на то, что по мне не скажешь, что я сильный, но каждый из постоянных посетителей, кто приходил сюда, знал, что не стоит со мной связываться. А те, кто буянил, не видели во мне большой угрозы, за что серьезно расплачивались выбитыми зубами и сломанными ребрами.

Не удержавшись, я скептично оглядел фигуру стрелка. Конечно, щуплым его назвать было нельзя, но и особо мускулистым, как тот же Молчаливый, он не был, хотя фигуру лучника отчасти скрывала одежда свободного покроя. Хорек поймал мой взгляд:

– Вот так на меня и глядели, как ты сейчас. Скептически. Меня это не волновало, и я просто делал свою работу. А в один из дней Пала убили у меня на глазах.

Принесли вкусно пахнущее жаркое. Хорек с силой воткнул вилку в картофелину:

– Какая-то заезжая мразь перерезала ему горло за то, что Пал случайно опрокинул на него кружку пива. Не сказав ни слова, ничего. Просто схватила его сзади и перерезала горло. Никто не успел ничего сделать. Я был готов растерзать эту скотину на месте, но он оказался быстрее и сумел сбежать, так и не заплатив. Тогда я первый и последний раз в жизни видел, чтобы старый Астор плакал, как маленький зверенок. Он взял с меня клятву, что эта сволочь убита как можно более жестоко, и я принесу обратно голову этого подонка.

– Я выполнил свое обещание. Я выследил этого хлыща. Он оказался путешественником благородного происхождения. Перед тем, как умереть, он успел сообщить мне, что его зовут Мирко, и что перерезать горло тем, кто ему насолил – просто развлечение, которое он проделывал не раз. После такого я измывался над этим подонком как мог. Я никогда не забуду его криков. Он умолял меня отпустить его за очень большие деньги, которые я не заработал бы и за всю жизнь, но гибель Пала могла искупить только кровь Мирко.

Кулаки Рамзи сжались, и его глаза пылали страшной яростью, и никто не пытался сказать ему ни слова, опасаясь, что его гнев может перекинуть на спутников.

– Я даже не знал, что могу быть так жесток. Я выпустил ему кишки, после чего засунул ему их в пасть, чтобы Мирко задохнулся своими внутренностями. А когда он задохнулся, я просто перерезал ему горло от уха до уха. Ласса знает, что я могу вступить в ближний бой, но я никогда не измываюсь над своими врагами, предпочитая даровать им быструю смерть. Но Мирко был не таким. Он заслуживал той смерти, которую получил. В его глазах застыл ужас, который невозможно описать ничем. Вся комната, где он остановился, была в крови и его внутренностях. После этого я спокойно отрубил ему голову и принес ее Астору. Это не вернуло ему сына, но зато Астор знал, что смерть Пала отомщена. Я в подробностях описал, как убил Мирко. Я никогда не видел бедную белку в такой скорби. Даже мое описание не произвело на него впечатления. Он все твердил, что Пал уже погиб. К счастью, он не стал винить меня в гибели сына, хотя я теоретически мог предотвратить смерть.

Хорек как будто впервые увидел кружку с маркарой, после чего залпом ее выпил и утер губы.

– После этого, когда Астор слегка отошел от своего горя, он сказал, что за такое он обязан мне всем, чем только может. Я получил право есть в его таверне бесплатно, а моим спутникам, если таковые со мной будут, нужно будет платить в три раза меньше, чем обычным посетителям.

За столом воцарилось молчание. Хотя и все были голодны, никто не мог взять в пасть ни кусочка, потому что у каждого стоял комок в горле от рассказа Рамзи. Никто не винил лучника в том, что тот сделал, но новая сторона прошлой жизни хорька никого не смогла оставить равнодушной.

Я удрученно поднял голову… и понял, что время снова остановилось. Кажется, я начинал понимать, что это значит. Этот случай – третий на моей памяти. Первый раз я уличил торговца на рынке в продаже гнилой капусты, второй раз – предотвратил покушение на быка у Фархада. Похоже, эта магия срабатывает, когда должно произойти что-то противоправное. Может, это как раз подтверждение слов Эдны о том, что я истинный Судья? Но что же случилось на этот раз?

Я оглядел зал. Все застыли в тех позах, в каких были на момент остановки. На первый взгляд не произошло ничего необычного, однако же, время не собиралось возвращаться в привычное русло. Пришлось встать из-за стола и немного пройтись, чтобы разобраться тщательнее.

Ближе всех ко мне был Астор, который в этот момент застыл, держа в лапах пару барра от одного из клиентов, пушистого кролика, стоявшего напротив него и открывшего пасть, как будто посетитель что-то говорил. Позади них лисичка-служанка стояла, держа на вытянутых лапах поднос с парой стаканов пива, которые вот-вот были готовы опрокинуться, грозя залить голову незадачливого посетителя. Я осторожно придал подносу горизонтальное положение и быстро собрал в стакан все капли пива, которые висели в воздухе над головой зверя.