Я показал на Вейлин:

– И после этого ты смеешь останавливать нас? Твое имя, солдат!

В глазах кота читался ужас:

– Стражник Бреннан…

– Твое имя должно коснуться ушей моего мастера, стражник Бреннан?!

Кот сдавлено прохрипел:

– Нет, не стоит…

Я оперся на посох:

– Так-то лучше, Бреннан. Свободен.

Кот опешил и не нашел, что сказать, а нам это было только на пользу. Стоило нам отойти от Бреннана подальше, как все трое начали давиться со смеху. Только Ласса оказалась способной говорить более-менее внятно:

– Вот как я тебя ни послушаю, Мирпуд, все удивляюсь твоей находчивости и наглости. Обычный ученик мага поставил на место городского стражника без последствий для себя!

Я надулся от гордости:

– Ну я не простой ученик, если верить той же Эдне. Вдруг это показатель того, что я Судья, который нашел способ выкрутиться из ситуации?

Вейлин махнула лапой:

– Не зазнавайся, Мирпуд. Нам еще идти и идти.

Я огляделся вокруг:

– Мы сюда пришли не просто так. Нам нужны лошади, нам нужен ночлег и нам нужна еда. Предложения?

Рамзи потер мохнатую лапу:

– Мне доводилось бывать в Кенсане пару лет назад, когда я еще не дошел до Ландара. Если здесь ничего не изменилось, то я смогу найти все сразу.

– Так куда нам идти?

Вместо ответа Рамзи начал обматывать задние лапы тканью, привязав после этого на подушечки небольшие круглые дощечки, получив таким образом импровизированную обувь. Увидев в наших глазах немой вопрос, он хмыкнул:

– Здесь очень грязные улицы, на которых валяется Проклятый знает что. Очень советую сделать то же самое. У меня еще найдутся дощечки для всех вас.

После того, как мы оказались «обутыми», Рамзи повел нас по улице, которая уходила от въездных ворот в город. О городе надо было рассказать отдельно…

====== Кенсан ======

Лично мне Кенсан показался самым типичным представителем городов, в которых происходит четкое разделение на богатые и бедные кварталы. Дома возле ворот и чуть дальше от них обладали достаточно странной конструкцией: они были всегда минимум трехэтажными, при этом каждый следующий ярус выдвигался вперед дальше, чем ярус предыдущего этажа. Выходили какие-то перевернутые ступенчатые пирамиды грязно-коричневого цвета. В некоторых местах ярусы соседних домов смыкались, образуя своеобразные арки, не пропускающие свет на землю под собой. В окнах без стекол или слюды сушились тряпки неопределенного цвета, источавшие запах плохо стираного белья. Толпы нищих облепили дома вдоль дороги, протягивая к гостям Кенсана лысые лапы, покрытые проплешинами и струпьями.

От самих ворот шли бедные кварталы: улочки, отходящие от основной, были грязными, узкими и темными. Дороги были покрыты не камнем или щебнем, а самой обычной, жидкой после ливня грязью неизвестного происхождения, в которой вязли те немногие, кто рискнул туда сунуться на телеге. На самой же центральной улице лежало какое-то подобие брусчатки, но назвать ее так мог только самый большой в мире оптимист, обладающий, к тому же, изрядной долей воображения. А если присовокупить запах нечистот, разносившийся особо сильно из-за теплой погоды – вы получите картину, примерно напоминающую атмосферу бедных кварталов Кенсана.

Уже в который раз за короткий путь от ворот я мысленно благодарил Рамзи за его идею с «обувью». По таким улицам ходить с голыми лапами я бы постеснялся, хотя никогда не был брезгливым. Среди всей четверки я был единственным, кто зажимал нос:

– Да уж, в Ландаре были грязноватые места, но по сравнению с Кенсаном столица просто благоухает ароматом цветов по всей величине.

Рамзи, которого запах нисколько не заботил, хмыкнул:

– Неженка ты, Мирпуд. Поверь, есть города и грязнее, рядом с которыми Кенсан будет казаться тебе розой среди кучи конского навоза.

Я помотал мордой, на которой, подозреваю, начинала проступать зелень от подступающей тошноты:

– Не дай бог мне туда попасть. Веди лучше туда, где не так воняет.

Лучник неопределенно пожал плечами и пошел вперед. Рассеяно погладив котенка, который тоже не испытывал радости от ужасных запахов, сидя у меня на плече, я пошел за хорьком.

Постепенно тошнотворные запахи бедных кварталов остались позади, и мы оказались в более приличных районах. Дома здесь уже не строились по принципу перевернутой пирамиды, а были самыми обычными, без выдвигающихся ярусов или прочей чепухи. Цвет домов стал более светлым и постепенно остановился на каком-то оттенке бело-голубого. Все чаще попадались окна, затянутые слюдой или вообще стеклом. На дороге, наконец, появилось то, что даже пессимист назвал бы неплохим покрытием. Я облегченно скрутил с лап деревянные дощечки и ступил на брусчатку подушечками лап. Подумав, все последовали моему примеру, выкинув мокрые и грязные обмотки, оставив при этом дощечки, могущие еще пригодиться. Я тронул за плечо Рамзи:

– Куда нам дальше, Сусанин?

Хорек вздрогнул:

– Откуда ты знаешь фамилию?

Я начал безудержно хохотать:

– Тебя зовут Рамзи Сусанин?

Лучник поблек от моего хохота:

– Д…да. Но что здесь смешного? И как ты вообще узнал мою фамилию?

Я вытер слезы, проступившие от смеха:

– В моем мире есть одна история, которая связана с… зверем по фамилии Сусанин. Около четырехсот лет назад на престол моей родины должен был вступить король. Но соседнее государство не хотело этого и послало отряд своих воинов, чтобы убить его. И простой крестьянин по фамилии Сусанин, пообещав этим воинам, что приведет их к королю, завел их в глубокий и темный лес, откуда они уже не смогли выйти. Конечно, этого крестьянина убили, но покушение было сорвано. И с тех пор у меня на родине фамилия Сусанин стала синонимом того, кто заводит своих спутников туда, где можно потеряться. Или, в более шутливом смысле, так называют любого проводника.