Стражники попытались было остановить нас при выезде с города, но в данной ситуации это было бы с их стороны актом самоубийства. Им пришлось броситься врассыпную, чтобы не попасть под копыта лошадей.

И снова воля, снова открытое небо над нами и дорога впереди. Немного сбавив темп бега, мы продолжили нестись вперед, стараясь отдалиться от города как можно дальше, но при этом не загнать лошадей.

Минут через пять или десять мы перешли на рысь, а потом уже на шаг, чтобы дать коням отдохнуть. Вейлин выдохнула:

– Вот это гонка!

Из моего мешка раздался возмущенный мяв Эйнара. Я развязал тесьмы мешка и достал котенка:

– Ну прости, маленький, пришлось нам побегать, но зато мы теперь в относительной безопасности.

Ласса смотрела на меня без всякой улыбки:

– Какая, к Проклятому, безопасность, Мирпуд? Ты понимаешь, какую ты ересь несешь?! Нас едва не накрыли охотницы, а ты говоришь об «относительной безопасности»??? Ты в своем уме?

Рамзи взял ее за лапу:

– Лэс, успокойся, он ведь не такую и уж глупость сказал. Сейчас нас не преследуют.

– А ты в этом уверен, Рамзи? Кто знает, вскочили ли они в седло? То, что мы не видим их за спиной, вовсе не означает, что за нами не продолжают погоню. И вообще, дайте-ка сюда карту, будем маршрут прорабатывать, иначе нас быстро настигнут.

Волчица достала из мешка карту и развернула ее прямо на холке у лошади, не останавливаясь. Мы втроем подъехали поближе и смотрели в бумагу через плечо Вейлин. Магесса ткнула пальцем в полоску тракта:

– Сейчас мы находимся вот здесь, в десятке миль от Стиндала. По пути будут населенные пункты Лоуси и Мрачег, но в них лучше не заходить. И вообще лучше никуда не заходить, а то произойдет самое плохое.

Ласса покачала головой:

– Но мы же не можем не заходить вообще никуда. Я сомневаюсь, что припасов нам хватит до Мариссы. Да и ночевать постоянно под открытым небом меня не прельщает. А вдруг пойдет дождь, а навеса не будет?

Волчица усмехнулась:

– Милочка, Рамзи не даст мне соврать, дальше по дороге пойдут одни леса, а если мы найдем там витиеватые ели, то ночлег нам будет обеспечен в самую дождливую погоду.

Гиена осмотрела Рамзи с недоумением:

– Витиеватые ели? Никогда не слышала о таких.

Морда хорька стала мечтательной:

– О, витиеватые ели… У меня к ним особая любовь. Помнится, для меня всегда было радостью найти ее в лесу до наступления темноты, если я не успевал вернуться. Это такая ель, у которой ствол закручен и выглядит как коса самочки, а нижние ветви с хвоей очень густые и образуют шатер. Они настолько густые, что ни одна капля дождя до низа попросту не дойдет. Ни древесина этого типа елей, ни ее хвоя не горят, как это ни странно, поэтому под ней можно разводить костры и не бояться, что случайно спалишь дерево. В общем, витиеватая ель – эдакий постоялый двор прямо в лесу.

Огневица посмотрела вперед:

– Ну что же, тогда едем. Далеко еще до леса?

Рамзи мельком посмотрел в карту и улыбнулся:

– Сегодня уже доедем!

Ягмур очнулся после того, как из глаз полностью исчез зеленый свет портала перемещения. Похоже, он остался жив. Значит, его экстренное перемещение из башни произошло успешно. Но куда же он попал?

Монах оказался в переулке, зажатом среди двух кирпичных домов красного цвета. Впереди виднелась часть улицы, по которой шли какие-то существа и проезжали странные повозки. Вокруг него стояли большие металлические баки с торчащими кусками странного материала, похожего на пленку. Запах здесь был очень неприятный, и Ягмур зажал нос… и тут же с удивлением посмотрел на свою лапу. Теперь она у него была без шерсти, без когтей и с каким-то странными пластинками на кончике пальцев.

Дальнейший осмотр себя показал, что Ягмур полностью изменился, лишившись шерсти, хвоста, своей прежней головы и задних лап. Теперь его тело было каким-то уродливо-голым, как у какой-нибудь дикой обезьяны. Ягмур не на шутку перепугался.

Рядом с баками натекла лужа. Так как зеркала у него не было, Ягмур посмотрел в нее. Увиденное его неприятно поразило: его голова теперь была не волчьей, а какой-то… Монах даже не мог подобрать правильного прилагательного для описания. На него смотрела какая-то лысая обезьяна с гладкой кожей бежеватого цвета. Конечно, тогда Ягмур еще не мог предполагать, что люди выглядят именно так, но что можно взять с того, кто всю жизнь прожил среди прямоходящих зверей?

Иерарх остался одет в свой балахон, в котором был во время перемещения, но его новые лапы остались голыми и ужасно мерзли от прикосновения холодного камня. Рядом с баком Ягмур заметил какую-то странную обувь, которую в его мире носили некоторые звери типа медведей: странные ботинки из твердой кожи со шнурами, порванные на боковине. Видимо, прошлый хозяин не захотел носить рваную обувь и выкинул ее. «Расточительство, ничего не скажешь», – подумалось монаху. Ягмур встал с земли и с удивлением понял, что он может опираться на всю стопу без всякого дискомфорта для себя и без болезненных ощущений в лапах.