Мне оставалось только с разинутой пастью слушать ее объяснения. На следующей части голос Вейлин едва не сорвался в плач:

– И в-четвертых. Самое страшное побочное действие этого заклинания. Тот, ради кого ты сделал жертву, больше никогда не узнает тебя и будет считать собственным врагом, которого надо убить.

Над поляной повисла потрясенная тишина. Раздавалось только тихое сопение Вейлин. Я, наконец, смог прошептать:

– Но... Я же узнал тебя, Вейлин...

Волчица произнесла глухим голосом:

– Я открыла способ, как избежать этого побочного действия. Очень страшный выход из положения, но более ничего не сработает.

Глотнув еще чая, магесса продолжила:

– Пока я с огромным трудом очнулась после смерти двойника, я думала, как показаться тебе. Я знал, что ты убьешь меня, стоит мне только появиться тебе на глаза. Я пыталась придумать, как обойти последнее ограничение. И я подумала – если магия заклятия воспринимает того, кого ты любишь и ради кого ты применила двойника, врагом... так что, если я перестану тебя любить и начну желать тебе смерти?

Я понимал, что еще немного – и я сойду с ума. Волчица поспешила меня успокоить:

– Именно это имел в виду Себастьян, когда говорил, что я иду за тобой по пятам и желаю убить тебя. Я совершила страшное – лишь ради тебя и потому, что безумно тебя люблю, я стала ненавидеть тебя и желать твоей смерти. Самое гадкое, что можно придумать. Я была вынуждена выгнать из своей головы все добрые мысли о тебе, чтобы даже на самый мизер не думать о тебе хорошо. Я весь день ехала и думала, как лишить тебя жизни. Я жила в таком состоянии неделю. Семь дней от рассвета до заката я ненавидела тебя больше всех. Чтобы подтвердить свои намерения для магии, я атаковала тебя. Лишь после этого произошел крах заклинания, и ты узнал меня. Так я первая среди всех узнала, как избежать четвертого побочного эффекта двойника. Мне так стыдно перед тобой за то, что я ненавидела тебя эту неделю и желала тебе смерти. Прости, если сможешь. Я делала это лишь из любви к тебе.

В эту секунду я понял, что не ошибся в тот день, когда влюбился в Вейлин еще на помосте Тарима Ассо. Я даже представить не мог, на какие жертвы она пошла ради меня. Я смог лишь благодарно улыбнуться, хотя все тело буквально умоляло снова прижать к себе Вейлин:

– Сейчас ты ненавидишь меня или хочешь мне смерти?

Волчица вздохнула:

– Очень сложно избавиться от того, что думал непрерывно целую неделю. Конечно, я не желаю тебе смерти и обожаю тебя. Просто мне надо время свыкнуться с тем, что мне больше нет надобности ненавидеть тебя.

Следующую фразу я произнес с укором:

– Так почему ты мне не сказала, что украла Монолит?

Волчица понуро опустила глаза:

– Я... не решалась тебе все рассказать. Думала, ты прогонишь меня и проклянешь за то, что твоя жизнь в опасности из-за меня.

Я достал из сумы Монолит:

– И твоя задумка с подменой сработала. Теперь у Бойдула статуэтка победителей Стиндальского фестиваля.

Губы магессы тронула легкая улыбка:

– Я сильно рисковала, но мой риск оправдался. Хорошо, я догадалась спрятать фальшивый Монолит именно у себя, а не у тебя.

Позади нас раздавалось негромкое ржание и пофыркивание Зогмо’са и Астры, которые стояли рядом друг с другом и как будто нашептывали что-то на ушки. Вейлин обняла Себастьяна:

– Ты не представляешь, насколько я рада видеть и тебя, Себастьян.

Пророк усмехнулся, но на объятия ответил:

– Мне давно не говорили, что рады меня видеть. Спасибо.

Голос Джесс прервал идиллию:

– Мирпуд, ты хотел вызывать дракониху.

Так как Вейлин была свидетелем того, что произошло на поляне между мной и Джесс еще в Меровии, то не было нужды объяснять магессе, почему охотница путешествует со мной и помогает мне. Вейлин заинтересованно подняла ушки:

– Ты хотел вызвать Пастель? Зачем?

– Я подумал, что так будет быстрее добраться до Ландара, чтобы сдаться Бойдулу.

Вейлин отшатнулась от меня, и в ее глазах появились слезы:

– То есть, я пошла на такие жертвы, находилась на грани жизни и смерти затем, чтобы ты сдался просто так?

Я одернул волчицу:

– Не переживай. Бойдул будет думать, что я иду сдаваться. У меня есть план, что делать.

С некоторым сомнением магесса посмотрела на меня, но кивнула:

– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но лошадей-то ты не можешь бросить!

Я вздохнул:

– Я придумаю что-нибудь.

Мне оставалось только поднять голову и громко выкрикнуть в небо:

– Пастель!!!

После этого я сел на землю:

– Сейчас же она не прилетит, придется подождать. Наверняка мой вызов застал ее где-то на западе, в горах.

Все сели на землю, последовав моему примеру, и тот час, что мы ожидали дракониху, заняли разговоры о том, что приключилось с нами за прошлые две недели, пока мы не виделись.

Прошел час – и раздалось хлопанье крыльев где-то надо головами. Мы подняли головы – и увидели, как на поляну приземляется Пастель. Взмахи крыльев драконихи были достаточно сильными, чтобы мы могли с трудом устоять на лапах после мощных потоков воздуха. Сложив крылья, красная рептилия хмуро произнесла: