Всего через несколько дней после празднования вступления в должность нового президента мы покинули Лос-Анджелес, быстро проехали по Европе и ненадолго остановились в Ливии, где я внимательно изучил возможности бизнеса для ’’Оксидентал” в будущем. Однако мои приключения в Ливии будут описаны в следующей главе.

11 февраля 1961 года мы прибыли в Москву. По дороге из аэропорта мы проезжали мимо холмистых рощ из серебряных березок и высоких елей. Молодые люди в развевающихся шарфах катались на лыжах и коньках. Френсис была мгновенно очарована этой красочной жизнерадостной сценой. ’’Так вот какая она, твоя Россия, — сказала Френсис.
– Думаю, она мне понравится”.

Со дня моего первого приезда в Москву прошло почти сорок лет. Естественно, многое изменилось, но, к моему величайшему удивлению, многое осталось таким же, как было прежде.

В предместьях на месте полуразрушенных избушек стояли огромные жилые дома. Их силуэты вырисовывались на горизонте как громадные кости домино. Новыми для меня были и ’’свадебные пироги” — попытка Сталина перещеголять нью-йоркские небоскребы — колоссальные неуклюжие здания, в которых размещались правительственные учреждения и гостиницы. Мне раньше так и не удалось увидеть созданное в тридцатые годы великолепное московское метро.

Лошади, запряженные в повозки под названием дрожки, давно исчезли, но водители заменивших их такси советского производства очень напоминали своим поведением их предшественников извозчиков.

Люди на улицах были одеты в добротную одежду, не отличавшуюся, однако, большим разнообразием цвета и стилей. Им все еще приходилось часами стоять в очередях, чтобы купить даже самые необходимые продукты питания и предметы домашнего обихода.

Мы остановились в гостинице ’’Советская”. Говорят, до революции ’’сумасшедший монах” Распутин нередко развлекался здесь с многочисленными дамами сердца.

Мне, естественно, очень хотелось побывать на своей карандашной фабрике и показать ее Френсис. Однако советские официальные представители, к которым я обратился с этой просьбой, не обнадеживали меня, объяснив, что на ней идет ремонт и она закрыта для посетителей.

14 февраля я встретился в Министерстве внешней торговли с начальником управления торговли с западными странами В. М. Виноградовым и начальником отдела торговли с США М. Н. Грибковым.

Когда тридцать один год назад я уезжал из Москвы, думаю, оба эти господина еще ходили в коротких штанишках. Хотя имя Ленина и факт моего знакомства с ним все еще производили магическое впечатление, я был для них частью далекого прошлого, и они относились ко мне настороженно.

Я начал разговор с описания своей прошлой работы в Советском Союзе и деятельности в Америке за последние тридцать лет, стараясь подчеркнуть, что, хотя для улучшения советско-американских экономических отношений потребуется время, было бы неплохо положить этому начало уже сейчас. Будучи деловым человеком, я намеренно избегал политических вопросов и старался говорить только об улучшении торговли.

Я знал, по каким вопросам между нашими странами существуют разногласия, и считал, что упоминание о них в этой первой беседе было бы несвоевременным. Вместо этого я старался найти области, в которых при подходящей политической обстановке мы могли бы сотрудничать, что в свою очередь могло бы привести к улучшению торговых отношений.

На следующий день в посольстве США мне показали список других советских официальных лиц, с которыми я мог бы встретиться. ’’Когда я уезжал отсюда, все эти люди были еще мальчишками”, — сказал я, как можно вежливее, отложив список в сторону. Пришло время действовать более решительно.

”Я хочу повидать Микояна”.

Сотрудник посольства посмотрел на меня так, как будто я сошел с ума. ’’Это невозможно, Микоян — заместитель Председателя Совета Министров”.

’’Мне это известно”.

”...Он не принимает кого угодно, особенно американских бизнесменов. Вы, доктор Хаммер, должно быть, шутите”. На лице сотрудника посольства появилось выражение покровительственного самодовольства.

Я возразил, осторожно подбирая слова: ”Мы познакомились с Микояном в 1923 году, в тот день, когда я привез в Ростов тракторы ’’Фордзон”. Тогда он был секретарем местного совета. Позже, когда он стал министром внешней торговли, нам часто приходилось встречаться в Москве. Думаю, он меня примет. Я сейчас напишу ему записку, объясню причину приезда и попрошу со мной встретиться. И буду вам очень благодарен, если вы поможете мне доставить эту записку Микояну”.

Казалось, мое объяснение не изменило мнение сотрудника посольства, но он взял записку и организовал ее доставку.

Когда через два часа в посольство позвонили из секретариата Микояна и сказали, что посылают за мной машину, посольские работники не могли скрыть удивление.

Мы обнялись. Лицо Микояна осветила широкая улыбка. ”Я никогда не думал, что мы снова увидимся, — сказал он. — Чем вы занимались все эти годы?”

В удивительно теплой непринужденной обстановке мы сначала предались воспоминаниям о прошлом. Конечно, он постарел, седина щедро посеребрила его черные волосы, но это был все тот же умный и энергичный собеседник. Несмотря на то что в кабинете присутствовал переводчик, почти весь разговор проходил по-русски. Вскоре мы перешли к более общим политическим и экономическим вопросам. Микоян приветствовал недавние изменения в администрации США и выразил желание встретиться с Ходжесом.