Она, черт возьми, принадлежит ему.

***

От лица Чарли.

Несколько довольно ярких вспышек.

Стучащий шум вызывал боль в голове, но с последующей вспышкой света все прекратилось.

Я открыла тяжелые глаза, щурясь от бледности стен. Боль в животе не сильная, поэтому могу пошевелиться. Приподнимаю руку, разглядывая неестественного цвета кожу. Пальцы дрожат, а боль в висках увеличивается, когда я поворачиваю голову.

Стул, стол, кушетка и какие-то датчики. Хмурюсь. Я в больничной палате. Здесь тихо. Очень. И от этой атмосферы, пропахшей медикаментами, скручивает живот. Сажусь, прижимая ладонь к больному месту.

Корчусь, выдыхая через рот. Губы сухие, как и горло.

Кажется, я подпрыгиваю на месте, когда дверь открывается.

Зои.

Я мнусь, когда вижу, что внешне она стала выглядеть еще хуже. Девушка слабо, но улыбается мне, садясь на стул рядом с кроватью. Вопросительно смотрю на неё. Зои берет меня за руки, потирая костяшки. Молчит, лишь губы её дрожат.

– Что с тобой?
– это был мой голос?

Сестра поднимает встревоженный взгляд:

– Со мной?
– качает головой.
– Чарли, ты как себя чувствуешь? Тебе наложили швы, ты практически была без сознания все два дня.

– Два дня, - без эмоций произношу, опуская глаза.

– Да, - кивает.
– За это время мать решила уговорить врачей провести обследование.

– Как она?
– вновь поднимаю глаза.

– Мама?

– Да, - киваю, ведь знаю, что мама слишком беспокоится обо мне.

– Она, конечно, - пыхтит, качая головой.
– Это что-то было…

Я прикрываю глаза, виновато отворачиваясь. Зои поглаживает мои ладони холодными руками. Она тяжко вздыхает, а меня вдруг озаряет.

– Где Дилан?
– мой голос наполнился эмоциями. Девушка улыбается, но уже иначе:

– Он вышел купить себе кофе.

– Он был здесь?
– я удивлена. Нет, правда.

– Ты шутишь?
– она щурит глаза.
– Мы все тут целыми днями торчим, - заикается.
– Ну, кроме отца, - закусывает губу.
– Отец работает.

Отец. Когда я видела его в последний раз?

Пытаюсь вспомнить, игнорируя скрип двери. Сейчас поток мыслей замедлен, что крайне неудобно. Поднимаю глаза, но не лицо, когда чувствую легкое касание. Дилан сел на край кровати, дотронувшись пальцем до моей щеки.

– Достала спать, знаешь ли, - хмурится, но наигранно.

Пытаюсь улыбнуться. Зои хмуро отвечает:

– Она была без сознания, идиот, - продолжает гладить мои руки. Дилан опустил на них глаза, после чего раздраженно цокнул языком, открыв рот:

– Иди за Ниной, - сует Зои в руки стакан с кофе. Та закатывает глаза, погладив меня по плечу, и поднимается, направляясь к двери. Когда мы с Диланом остаемся одни, парень сильнее хмурит брови, и внутри меня рождается беспокойство.

– Чтобы ты хоть еще раз взяла что-нибудь острое, режущее, горячее, стеклянное, - поднимает руку, потирая веки. Выдыхает, качая головой:

– Думаю, мне стоит упустить то, что ты неуклюжа, и что это уже предел твоего рукожопия.

Я наклоняю голову к плечу, игнорируя его слова, ведь замечаю, какая бледная у парня кожа. Моргаю, поднимая руку, и касаюсь пальцами его плеча:

– Ты в порядке?

Парень вдруг нервно смеется, щурясь, и смотрит на меня:

– Ты серьезно?

– Выглядишь ужасно, - обеспокоено объясняю.

– Ты тоже, - бросает, двигаясь ближе, и я растерянно хлопаю глазами, когда Дилан двигается ближе, касаясь моей голубоватой одежды, которая больше похожа на очень длинную футболку. Поднимает ткань, хмуро разглядывая живот. Сжимаю простынь, ибо парень спокойно коснулся пальцами кожи.

С интересом задираю ткань выше, понимая, что не сильно смущаюсь этого, и разглядываю шрам на животе.

– О-у, - тяну.
– Непривлекательно…

Дилан молчит, грубо опуская мою футболку. Я чешу щеку, опираясь спиной на стену. Парень поднимается, приказывая:

– Двигайся.

Удивленно моргаю, ерзая. Дилан садится на кровать рядом, так же опираясь спиной на холодную стену. Закидывает голову, прикрывая глаза. С интересом наблюдаю за ним. Странно, но сейчас я чувствую себя лучше.

– В целом, ты в порядке?
– Дилан хрипит, взглянув на меня. Вижу, как он нервничает, оттягивая нижнюю губу пальцами, а другой рукой обнимает себя. Не думаю, что это в его характере - беспокоиться о ком-то.

– Замечательно, - улыбаюсь, но не широко.

Но, почему-то мне хочется, чтобы он вот так вот переживал обо мне. Моя улыбка растет, когда Дилан щурит глаза, по-прежнему смотря на меня. Помню, раньше меня раздражал такой его взгляд, но сейчас он вызывает совершенно противоположные эмоции.