Лёха только хмыкнул на это предположение.

– Да какие пробки?! Это же не Москва и не Киев! Захудалый городишко…

– Угу… И все передвигаются на кобылах.

– Все равно … - Покачал головой Серега.
– Не знаю, как вам, мужики, а мне реально стремно через город щемиться. Поэтому лучше немного потратим больше времени, но и сэкономим нервы и патроны. Да и по объездной все же ехать лучше, чем через незнакомый город.

Проскочив кольцевую развязку на объездной дороге, в окрестностях которой бродило несколько мертвецов в некогда белых халатах, а нынче испачканных запекшейся бурой кровью и грязью медработников, навевающих мысли о близости к дороге какого-либо медучреждения, колонна из двух автомобилей проехала через мост, возвышающийся над железной дорогой. Въезд в частный сектор предместий города, ознаменовался несколькими авариями и возвышающимся на бетонном постаменте танке ИС-3, гордо поднявшим дуло в сторону предполагаемого врага. Иван, заметивший интерес Сереги к постаменту, негромко заметил:

– Поговаривают, что эти танки можно завести… Что они еще вполне работоспособны.

– Я почему-то и не удивляюсь. Раньше строили на века. А завести… был бы мужик рукастый… Тракторист тот же. Принцип-то управления похож. Так что все может быть. И я не удивлюсь, если услышу как-нибудь байку про банду с танком. Прикинь, банда на танке?

– А стрелять чем? – скептически скривился Иван.
– Помидорами или картохой? Снаряды-то где-то брать надо.

– Это уже второй вопрос…. На крайний случай, танком можно работать как тараном. Только ж эта дура топливо жрет не в три, а во все десять горл. Знаешь, сколько «Иосиф» [12] употребляет на сто кэмэ? 

– Ну?

– Двести тридцать литров. – Огорошил Ивана Серега, который с детства увлекался военной техникой, читал всяческие энциклопедии и мемуары участников Великой Отечественной войны.
– И это только по асфальту, а если по проселочной дороге, то накидывай еще сотку.

– В смысле? Больше трехсот литров на сотку? Да это ж разориться можно… Нафиг-нафиг! Пусть уж лучше на постаменте стоит и ржавчину собирает.

Так, в неспешном разговоре и проскочили окраину города, снова выбравшись на открытое пространство с бескрайними полями по обе стороны дороги. Хотя сами поля были скрыты от глаз автомобилистов защитными насаждениями вдоль трассы. В принципе, глядя на эти лесопосадки, если точно не знаешь, где находишься, то можно попросту заблудиться – потому как пейзажи что на Херсонщине, что в северном Крыму особо не отличаются разнообразием.

И вот тут-то путешественников и ожидал сюрприз…

Моста не было. Вернее, он был, но то, что от него осталось было абсолютно не предназначено для безопасного продвижения через шумно текущий под ним Северо-Крымский канал. Часть пролета была взорвана и теперь в свете фар остановившейся головной машины виднелись лишь торчащие арматурины с противоположного берега.

– Ого! – только и присвистнул Иван, вглядываясь в картину, освещенную лишь светом фар.

– Япона мать… Как успели затормозить-то? – попытался восстановить дыхание Серега, представляя, как их автомобиль ласточкой срывается в канал, если бы водитель вовремя не успел заметить непорядок и не затормозить, рискуя стереть протекторы шин до самого основания.

– Чудом. И что теперь?

– Что-что… Объезжать придется… Ну не единственный же это мост на всю округу, - недовольно проворчал Серега, рукой давая сигнал сидевшему за рулем второй машины Алексею, чтобы тот сдавал назад.

– Вот сэкономили время, так сэкономили! – снова начал злиться Иван, треснув кулаком по ни в чем не повинному рулю.

– Ну чего ты злишься? Сам ведь понимаешь, что предугадать все наперед попросту невозможно. Не психуй. Сейчас что-то придумаем.

– Надо возвращаться и постараться пересечь канал южнее, - подсказал немного успокоившийся Иван Марченко. – Вроде, я на карте что-то видел.

Без электрического ночного освещения улиц, рекламы и прочей ерунды, столь привычной любому городскому жителю, город, раскинувшийся по правую руку, еще больше напоминал кладбище. Конечно, ночная жизнь захудалого провинциального городишки никак не сравнится с более крупными городами, где молодежь только-только начинает оживать ближе к полуночи, но даже если учитывать этот факт, рокот двух двигателей раскатывался по пустынным улицам и отражался от зияющих темными окнами домов.

Степан, пытаясь отвлечься от накатывающих волн боли, осматривал окрестности, по которым они проезжали. Темнота, тишина и безжизненность – вот как можно было охарактеризовать частный сектор Джанкоя, который составлял большую часть населенного пункта. Даже собаки и те не лаяли на случайно проезжающую мимо машину.

– Да уж… Вот они новые реалии… - проговорил Алексей.

– Угу. Я тоже только подумал, что тишина словно все вымерли… И было бы смешно, если бы это не было правдой. Слушай, меня что-то укачало.

– Тошнит?

– Ага… - безжизненным голосом ответил Степа, чувствуя, как к горлу подступает ком, и потирая горло, словно это могло унять накатывающие спазмы.

– Сильно тошнит?

– Да. Щас блевону. Останови!

Лёха тут же ударил по тормозам, а Степан, приоткрыв дверцу, буквально вывалился из машины, опорожняя желудок.

– Эй, ты там колеса не запачкай. – Скривился Алексей, глядя, что и впередиидущая машина сначала притормозила, а потом и вовсе начала сдавать назад.

– Что у вас там?! – Беспечно высунулся из приоткрытого окна Серега.

Почему беспечно? Да потому что при новых реалиях повседневности любая озомбаченная собачка, прыгнувшая из придорожных кустов, не говоря уже о полноценном зомбаке или, не дай Бог, морфе, могла бы натворить таких дел, что потом бы устали лопатами разгребать. Или загребать…