– Вот и договорились, - фальшиво улыбнулась Сара.

– Когда?
– нетерпеливо спросил её собеседник.

– Когда захочешь.

– Как насчёт... сейчас?
– его глаза засияли озорным блеском.

Сара пожала плечами, показывая безразличие.

– Можно и сейчас.

Он соскочил с кресла, торопливо раздеваясь. Женщина отвернулась, снимая тонкие бархатистые перчатки. В этот момент, чтобы не думать о предстоящем, она намеренно забивала голову посторонними мыслями и пришла к действительно интересующему её вопросу.

– Я надеюсь, ты готов на случай, если начнётся нашествие орды?

Перчатки упали на пол, затерявшись в темноте. Сара радовалась тому, что горящих свечей было всего две. Когда это начнётся, она постарается незаметно задуть одну из них. Её руки принялись возиться с застёжкой на поясе.

– Да у меня есть человек на востоке. Если у берега Эслады что-то произойдёт, я узнаю первым.

Сара, наконец, справилась с застёжкой. Она уже слышала, как её друг сбросил с тела халат. Ей не хотелось поворачиваться, но она повернулась.

* * *

Волна накатила неожиданно, взметнув поплавок кверху, а затем встряхнув его и накрыв толстым слоем морской воды. Тонкая дощечка потонула в бурлящем, разбитом рябью месиве, и Лурис остановил взгляд на том месте, ожидая, когда она вновь всплывёт на поверхность. Однако ж, сколько бы он не сверлил глазами водную гладь, ничего не происходило. Вскоре его руки почувствовали сопротивление лески. Выругавшись, рыбак потянул удочку что было сил, и, когда добыча повисла на леске в метре над водной поверхностью, радостно вскрикнул. Но было бы лучше ему побыстрее снять добычу. Провисев так несколько секунд, рыба попыталась вырваться. Её усилия не оказались напрасными, крючок выскользнул из широко распахнутого рта, и рыба канула в глубину.

– Дьявол!
– крикнул Лурис.

Сплюнув в воду, он вгляделся в горизонт. Ему нравилось рыбачить по вечерам, когда, наловив достаточно рыбы, можно, не сходя с пирса смотреть на закат, окрашивающий небо и воды Эслады в багровые оттенки. Сейчас солнце опустилось столь низко, что уже касалось краем линии горизонта. Закат вот-вот должен был начаться

Со стороны берега редкой дробью по брусчатке слышались шаги. Лурис уже знал, кто идёт.

– Осторожно, там одна доска хлипкая!
– громко сказал он.

Услышав предупреждение, посетитель причала аккуратно перешагнул через опасное место и подошёл к рыбаку.

– Смотрю, дела у тебя так себе, - сказал сын местного сапожника Лен Тайлинген, заглянув в бадью Луриса, где судорожно водили жабрами две средние рыбёшки и одна мелкая.

– Да. Под водой словно мор прошёлся. Рыб осталось совсем мало, а те, что остались - сильные, борятся до последнего. Не хотят в ведро.

Лен хлопнул друга по плечу.

– Брось. Завтра наверстаешь. Пошли в таверну. Свейн там рассказывает про Руперта...

– Сейчас. Смотри. Сейчас будет.

Лен и без лишних разъяснений понял, что Лурис имеет в виду медленно садящееся за горизонт солнце. Оба парня внимательно всмотрелись в границу между морем и небом.

– Вот. Вот видишь! Как я и говорил: парус. Его сложно заметить. Кроме как на закате и вовсе невозможно. Но вон он - прошмыгнул мимо.

– У тебя зрение, как у ястреба, Лурис. Но у меня - так себе. Есть там, что или нет...

Договорить парню не дал крик, донёсшийся со стороны входа на пристань. Ковыляя и придерживаясь за горб на спине, к ним со всех ног бежал Свейн - низкорослый уродливый паренёк. Его бы наверняка пинали и оскорбляли на каждом углу, если бы не его характер - Свейнер был заводным, весёлым и искренним, и всегда являлся душой любой компании.

– Быстро он рассказал историю, - удивился Лен.

Свейнер уже почти добежал до них. Бег давался ему с большим трудом.

– Да, Свейн, осторожно - там одна доска...

Поздно. Слишком поздно Лурис вспомнил про сломанную доску. Сорвавшись в щель, нога Свейнера зацепилась за острый край облома, и парень полетел вперёд, встретившись в конце с бадьёй Луриса. Рыбак похолодел, наблюдая, как его и без того скромный улов движется в сторону воды. Каким-то чудом бадья остановилась на самом краю пристани.

– Орк бы тебя побрал, Свейн! Ещё бы чуть-чуть и... Что случилось?

– В деревню приехал торговец, - у горбатого парня был гнусавый, едва разборчивый голос.
– Я почти дорассказал историю про Руперта...

– Торговец?
– переспросил Лен.

– Да, жирный такой, рожа пухлая, перстни на пальцах. Всё, как положено.

– Ах ты засранец!
– послышалось со стороны входа на пристань. Обернувшись, все увидели Руперта - сына кузнеца. Он был неприлично крупным для своих лет. Его лицо было залито потом, под широкими скулами играли жвалки.