– Ты зачем рассказал всем эту историю!
– продолжал он кричать на Свейнера.
– Там же был отец! Он мне только что всыпал за тот молот. Я тебя сейчас убью!

Здоровяк задрал рукава серой кузнечной рубашки и побежал к компании.

– Спасите!
– заорал горбатый парень.
– Он же меня сейчас и вправду покалечит.

– Да! Убей его, Руперт!
– кинул за спину Лурис, сворачивая удочку.
– Да, и будь осторожен. Там одна...

Поздно. Рыбак вновь опоздал с предупреждением об опасном месте, и нога Руперта провалилась в отверстие в пирсе. Однако здоровяк оказался менее удачливым, чем его предшественник, и, сломав две соседние с поломанной доски, плюхнулся в холодную морскую воду. Пристань держалась на двух столбах, расположенных в конце, под ногами Луриса. От столкновения со здоровяком вся пристань шатнулась, и бадья, стоящая на краю, перевалилась и тоже упала в воду. Обрадованные неожиданному спасению рыбы скрылись в глубине, прощально виляя чешуйчатыми хвостами.

– Руперт! Да чтоб тебя!
– сквозь смех Свейнера заорал рыбак.
– Орки! Что я скажу отчиму?

– Наверняка тому торговцу потребуется остановиться в таверне, и твой отчим обогатится парой монет и будет в хорошем настроении, - сказал Лен после того, как не в силах сдерживать смех прохохотал вместе со Свейном добрые полминуты.

– Ну, может ты и прав, - вздохнул неудавшийся рыбак, смотав наконец удочку.
– Ладно, пойдёмте в таверну. Посмотрим, что там за торговец.

– Только сначала меня выловите, - напомнил о себе Руперт с шипением выплюнув морскую воду. Свейнер вновь залился смехом.

* * *

На небе уже стали появляться первые звёзды, когда они добрались до таверны. Ещё издали почувствовался сладкий запах плюшек и пирогов с ягодами. Похоже, Халия и Геранд, мать и отчим Луриса, сегодня решили постараться, дабы произвести на гостя хорошее впечатление.

Войдя в завсегда душное помещение, четвёрка присоединилась к толпе, окружившей барную стойку. Немалых трудов им стоило пробиться сквозь заслон, чтобы хоть на носках можно было разглядеть, что происходит. Трактирщик Геранд уступил своё рабочее место старосте деревни, господину Налниму, и человеку в порванном сине-красном сюртуке. Вопреки рассказам Свейнера, мужчина вовсе не был толстым, лишь слегка полноватым, а лицо, на котором читалась усталость и негодование, и вовсе не подходили под описание парня: нос с небольшой, едва заметной горбинкой, густые, почти сросшиеся у переносицы брови, короткая борода. Он выглядел весьма грозно, что, если верить рассказам балаболов, пьющих в таверне, было редкостью для купцов.

– Вы не ответили мне на самый главный вопрос: что это за поселение?

– Говорили же вам, господин купец, - спокойным голосом сказал стоящий рядом с ним босяк с длинными, закрученными кверху усами.
– Ремек мы. Ре-мек.

– Я хочу знать официальное государственное название. То, что написано у вас, уважаемый староста, на бумаге.

– Какой такой ещё бумаге?
– чертыхнулся господин Налним. Он был одет в обычную домашнюю одежду. Видно, не успел нарядится в свой любимый балахон с серыми вырезами. На самом деле, когда-то они были белого цвета.

– Бумаге, которую вам подписал барон или лорд этой земли, уж не знаю, куда вас относят к Куастоку или к Ретанне.

– Вы не горячитесь так, уважаемый Кейнар Ригинс, вольный купец южных и северных стран...

– Можно просто: господин Кейнар, - поправил старосту торговец.

– Господин Кейнар. Нет у меня никакой бумаги и не было никогда. Без таковой живём и не тужим.

Купец его уже не слушал. Его руки ловко развернули лежащую на стойке карту, которая так и норовила сжаться обратно в трубчатую форму. Торговец ткнул пальцем в точку на куске пергамента и прошёлся едва ли не по всему западному берегу Эслады.

– Нету, господин Налним, такого поселения в нашей с вами стране. Вот, посмотрите: Хенсток, Тревия...

– Нет, нет, они севернее нас, - сообщил староста.

– А к югу от них и вовсе сплошные леса. Нету вашего села на карте.

– А вы лучше посмотрите. Может, чего пропустили, - предложил всё тот же усатый босяк.

– Как же я мог пропустить! Вот, гляньте! Я ехал с дочерью из Куастока по тракту. Пересёк лес и вот это озеро. Проехал мимо городка Эйсгена. Я там никогда не торгую, конкуренты - сущие собаки. Готовы перерезать глотку за медяк. Затем я поравнялся с берегом и выехал вот по этой дороге. Тут-то на меня напали бандиты. Если бы дочка не закричала, я бы их и вовсе не заметил - пристрелили бы, как зверя. Бросил товар и поскакал сразу поближе к лесу, где и заприметил эту чуть видимую за поваленным деревом дорожку. Подумал, раз дорога есть, значит люди ходят, а заметить эту тропинку разбойникам сложнее будет. Однако ж, посмотрите, - торговец вновь прильнул к карте.
– Первый поворот к берегу ведёт в деревню Хенсток, а вы говорите, она севернее. Стало быть, нету вас на карте.

– А я всегда говорил, - радостно выпалил трактирщик.
– Никто про нас не знает. Посему у Тревийских и Хенстокских зерно забирают, а у нас нет.

– Вы не платите налоги?
– удивился купец.
– Вот так да! Когда-нибудь вам за это здорово прилетит, если доживёте. Вы бы хоть указатель поставили, чтобы люди знали, что дорога эта не к обычному рыбацкому месту ведёт, а к поселению.

– Уже ставили и не раз, - Лен вздрогнул, услышав из толпы голос отца. У Дена Тайлингена был своеобразный грубый и одновременно с тем весёлый тембр.
– Я лично вбивал несколько. Но их кто-то ломает и уносит, чему я не удивляюсь. В последнее время развелось слишком много бандитов и прочей шпаны. Для них кража или убийство - каждодневное дело. Наверняка, нашими указателями решили разжечь костёр.

– Что ж, надеюсь вы из числа порядочных людей и дадите мне переждать у вас ночь, - спрятав карту, обратился к старосте торговец.

– На этот счёт можете не беспокоиться, - успокоил его господин Налним.
– Есть наше село на картах или нет, гостей у нас принимают как положено. Геранд накормит вас с дочерью и подготовит для вас спальные места.

– Премного благодарен. О вашем селе я рассказывать никому не буду в знак благодарности. Глядишь, так и проживёте свой век, не заплатив в казну ни монеты...