— Не подумай, что я переживал. Ты стала бы обузой, если бы оставалась раненной.

Обуза. Тем, кем она была. Лишний груз.

Скотт взглянул на девушку: подавленный вид сменил раннюю улыбку. Неведомое чувство отозвалось в районе грудной клетки. Скотт Филдс на самом деле ощущал… вину? Нет, это абсурдно. Скотт никогда не чувствовал вины из-за чего бы то ни было. Этому не бывать.

— Прости, Скотт, — проговорила Доун с доброй улыбкой. — Извини, что я доставляю неприятности. Спасибо за заботу.

— Разве я не говорил: «Мне плевать»!

— Я могу видеть твою ауру.

— Мне плевать, и достаточно с твоей чушью! — Скотт закатил глаза, запуская ладонь в свои волосы. — Разве ты не понимаешь, насколько это странно?

— В этом нет ничего странного, — девушка со вздохом перевела взгляд на капельницу. — Если я странная, тогда что можно считать нормальным?

Скотт готов был дать ответ, но не смог выдавить ни единого слова, вопрос Доун оставил его безоружным. Черт бы побрал её, её интуицию и чудные высказывания. Парень скрестил руки на груди и облокотился на стул.

— Что ж… Я… Я…

— Всё в порядке. Я понимаю, — девушка приблизилась к нему, поднесся палец к его губам.

«Всё в порядке. Я понимаю».

Скотт вскочил, опрокинув стул, и смотрел на девушку с широко открытыми глазами. Прошло немало времени с того момента, как он услышал эти слова. Человек, который сказал их, не объявлялся в его памяти уже довольно давно. Он даже не мог вспомнить её имя.

Брови Доун взметнулись вверх из-за действий парня, она пыталась прочесть его ауру, чтобы понять, что пошло не так.

— Скотт, что случилось?

Юноша потряс головой, пытаясь вернуть ясность разуму.

— Ничего, ничего не случилось. Я ухожу.

Скотт ураганом промчался к выходу, направляясь к своей кровати, и игнорируя все брошенные в его сторону взгляды. Ему необходимо кое-что найти, нельзя отвлекаться по пустякам. Рыская в просторах своего чемодана, он нашел браслет, выполненный в красных и серых тонах, и начал сосредоточено его разглядывать. Он не знал причины, по которой сохранил обрывок прошлого. Можно предположить, что он служит магнитом для привлечения удачи, пусть Скотт и не верит в подобную чушь.

Он хранит его как напоминание. Напоминание о той подруге, которая исчезла из его жизни, и то, что нельзя никому доверять. Скотт никогда более никому не доверится. Быть обманутым слишком болезненно, настолько, что невозможно вырисовать эту боль в воображении. Эта девочка, пусть он не в силах вспомнить её, значила для него многое.

Вздохнув, он спрятал браслет, и пошел в столовую, по дороге наткнувшись на Зои. Скотт недовольно вздохнул, найдя себе место, и скрыл лицо за ладонями.

— Что тебе нужно, Зои?

— Что ты сделал с Доун? — напрямую спросила девушка, с нескрываемым беспокойством в голосе. Скотт не хотел вести с ней диалог. Она был излишне дружелюбна, что не пришлось парню по вкусу. Удивительно, как Зои может нравиться Майку. Хотя Майк сам является дружелюбным болваном.

— Я ничего с ней не сделал, — прозвучал спокойный ответ.

— Серьезно? Тогда, почему она выглядела такой подавленной, когда ты нанес ей визит? Она сказала, что всё нормально, но я-то знаю. Что ты сделал?

Скотт поднял голову и посмотрел в глаза Зои.

— Ничего! Я лишь сказал, что она станет обузой, если будет продолжать в том же духе.

— Это было грубо! Ты грубиян, Скотт!

— Как будто я не знал до этого.

Брик встрял в разговор, поэтому Скотт не мог более сказать ни слова.

— Я случайно услышал, что ты был груб с дамой. Это правда, Скотт?

Парень ощущал пульсацию вен в голове — этот разговор играл на его нервах.

— Я сказал правду, и вы все это понимаете: она была обузой!

— Жестко, друг, — прокомментировал Сэм, не отрываясь от процесса игры.

Даже Джо не смогла стоять в стороне, кивая в знак согласия.

— Лично она мне не нравится, но даже я должна согласиться, что это слишком. Лучше извинись перед ней, или я тебя самолично кастрирую.

Присутствующие с удивлением взглянули на спортсменку, ведь это была всё та же Джо, которой никто не импонирует. Зои кивнула своим товарищам по команде, и вернулась к разговору со Скоттом, смотря на него со строгостью школьного преподавателя.

— Ты обязан извиниться, Скотт.

— Кто сказал, что я извинюсь?