Следующие два часа я подвергался унижениям, с мужской точки зрения. Я не мог и подумать, что женщины способны на такое. Мною пользовались, шептали на ухо непристойности, кричали и угрожали. Психика у этой снайперши явно была не такой сильной, как тело и остро нуждалась в помощи. Женщина как будто находилась в состоянии транса, устраивая шаманские пляски на мне. Ее глаза светились безумием, а рот выкрикивал несвязанные фразы. Я боялся, что танец завершится ритуальным убийством и про себя назвал ее самкой богомола. И все это ритуальное действо проходило на моих глазах в нескольких отражениях на потолке и стенах комнаты.

Наконец, она устала. Завалилась на меня, тяжело дыша и пролежала так, минут пять, пока не отдышалась. Потом ее начал раздирать смех. И мне снова показалось, что она не в себе.

– Вот это тренировочка.
– Произнесла снайперша с удовлетворением.
– Тебе понравилось?

– Я ничего не чувствовал, почти. А сейчас у меня все болит, как будто я ловил мяч членом.

– Не ной. Я компенсирую тебе.

Она отстегнула меня от скамьи. Оглядела меня голого, с торчащим до сих пор членом, с ухмылкой. Мне было ужасно неловко. Я чувствовал себя не мужиком, а какой-то несчастной жертвой, над которой можно издеваться кому не лень. Быстрее запахнулся в халат.

– Прошу тебя, только не плачь.
– Снайперша вытянула губы, будто разговаривала с ребенком.

– Хватит. Я пришел к тебе за помощью. Натрахалась, теперь говори, что собиралась предложить?

– Иди на кухню, ставь чайник, я сейчас приду.

Снайперша принесла старый кнопочный телефон и немного денег.

– Это старая модель телефона с незарегистрированной сим-картой и без джи-пи-эс. Отследить тебя будет труднее, если ты допустишь промашку. А это деньги, чтобы ты мог купить себе еды и одежды, на первое время. Компенсация, так сказать, за причиненный ущерб.

– Я думал, что у тебя есть план, как мне выбраться из этой нелепой ситуации?
– Признаться, я ждал более профессиональной помощи.

– Прости, но я не враг самой себе. За связь с тобой меня могут и наказать. Радуйся, что я не сдала тебя сразу.

– Спасибо. Но все же, что мне делать? Бесконечно я не смогу бегать.

– Уезжай из страны. Переходи казахстанскую границу, оттуда в Китай попробуй, хотя могут и завернуть. Или в Узбекистан и потом в Афганистан. Оттуда уже весь мир открыт. Главное, не попади в рабство или глупую историю, наподобие этой.

– Нет! Какой Афганистан? Тут моя семья, жена, дети. Я никуда не уеду. Я ни в чем не виноват!

– Как знаешь. Чай будешь?

Меня раздирала злость. Снайперше было все равно, что со мной будет. А я так рассчитывал на нее.

– Буду!

– Ммм, тигр, рррр.
– Она все глумилась надо мной.

Я напился чаю, и съел пирогов, столько, сколько в меня влезло и немного больше. Неизвестно, что ждало меня впереди, и надо было использовать любой шанс. Как звали снайпершу, я так и не узнал. Она выпроводила меня из дома и наказала забыть ее и место, где она живет, пригрозив тем, что она никогда не промахивается.

Большим надеждам на разрешение ситуации не суждено было сбыться. Хорошо, что у меня были деньги и телефон. Я набрал номер жены. Вера взяла трубку сразу.

– Верочка, это я! Я попал в трудную ситуацию и никак не могу выпутаться из нее. Ты только не расстраивайся, я выпутаюсь. Очень по вам соскучился, но домой попасть никак не могу. Как только все закончится, я тебе объясню.
– Я говорил быстро, чтобы не дать супруге времени закидать меня вопросами.

– Мы тоже по тебе соскучились, мужик. Приходи, иначе твоей семье придется худо.
– Ответил в трубку грубый мужской голос.

Меня словно окатили ледяной водой. Я до сих пор думал, что мою семью не станут трогать. Что бандиты, или кто они там, проявят хоть какое-то благородство и не станут прибегать к мерзким приемам. Хотя, какое у них благородство.

– Вадим! Вадимушка! Приходи скорее. Они обещали, что не тронут тебя и нас. Им нужно только поговорить с тобой.
– Вера захлебывалась слезами.

Ей ничего не оставалось, как верить бандитам, потому как другого выхода у нее не было. За семью было страшно. За Юльку, для которой это происшествие может поломать психику на всю жизнь. За Веру, которая живет в этом страхе за детей и себя. За Ваньку я переживал меньше всех. Он не понимал, что происходит.

Мне ничего не оставалось, как вернуться домой и сдаться на милость криминальных негодяев. Я не представлял, какие пути отхода мне оставить, если они не выполнят своих обещаний, или как их заставить поступить так, как они обещают. У меня не было ничего, никакой дополнительной поддержки извне, никаких связей, никаких талантов красноречия. Я чувствовал себя полным "НИЧЕМ".

– Скажи им, что я иду.
– Ответил я в трубку и отключился.

Вот и конец моей короткой криминальной карьере. Нелепая случайность, начавшаяся с эвакуатора, запустила цепочку невероятных событий, приведших к стечению обстоятельств, достойных неудачника тысячелетия. Да, начиная с того вечера я магнитил все нелепости, какие только можно было примагнитить. У меня даже зародилось подозрение, что финишем этой нелепой полосы в моей жизни станет смерть. Так явно моя жизнь разогналась под уклон, что никакое позитивное изменение рельефа не остановит мое скоростное скатывание.