– Я все понимаю, Владлен, не волнуйся, все будет, как мы запланировали, - сказал Анциферов, понимая, что при свидетелях лишнего болтать не стоит.

Когда они вошли в зал, Попустинов уже сидел там вместе с двумя своими помощниками. Охрана была заблаговременно отпущена, и только личный охранник Попустинова, осмотрев помещение, дежурил на входе в ресторан. Попустинов, обнявшись с Пёстреньким, довольно сухо поздоровался с Анциферовым и сразу предложил тост: "Ну, что ж, выпьем, чтобы в наших рядах не оказалось двурушников", - сказал он, пристально глядя в глаза Анциферову. Сергей выдержал этот довольно тяжелый взгляд генпрокурора и тоже поднял бокал.

Пёстренький решил разрядить обстановку.

– Юрий Степанович, если у вас есть сомнения насчет Сережи Анциферова, то здесь я могу со всей ответственностью сказать, что более компетентного и надежного человека вы не найдете в нашем регионе, да и в Москве таких людей можно по пальцам пересчитать.

Попустинов стал расплываться в улыбке, а потом и вовсе похлопал по спине Анциферова.

– Доверяй, но проверяй. Владлен, я нисколько не сомневаюсь в компетенции и профессионализме твоего помощника, но просто хотелось посмотреть, как он выдержит мой взгляд, - сказал Попустинов и разразился совсем не добрым хохотом.

– Тогда выпьем, - бодро сказал Пёстренький.

Они выпили и стали наслаждаться буйством закусок, горячих и холодных, стоявших на столе. Шеф-повар Главпивреста прекрасно знал, что Попустинов был заядлым охотником, поэтому на столе стояли преимущественно блюда из дичи и оленины, а также несметное количество рулетов из дикого кабана, приправленных морошкой, брусникой и посыпанной кое-где красной и черной икрой. Напитки выглядели достаточно скромно, но благородно: кроме минеральной воды и ягодного морса, алкоголь был представлен только русской водкой и медовухой, последней скорее для колорита. После третьего тоста принесли горячее. И тут как бы между прочим Попустинов, наклонившись к Анциферову, спросил его почти шепотом, как будто боялся, что кто-то может их услышать: "Ну что, как продвигается следствие по делу Хлопонина?"

– Все нормально, Юрий Степанович. Есть у нас тут одна версия, и мы работаем в этом направлении.

Попустинов мгновенно залился краской и стал орать на Анциферова.

– Ты что, на пресс-конференции Интерфакса или с журналистом сраного "Московского комсомольца" разговариваешь? Это им будешь так отвечать - работаем в этом направлении...

Сергей, наслышанный о суровом характере генерального прокурора, внимательно слушал его, не выказывая никакого испуга или вины и не говоря ни слова, дав собеседнику возможность быстрее выговориться и остыть.

– Ладно, ладно, я и сам всё знаю, - сказал успокоившийся Попустинов.
– Данных мало, в основном из открытых источников типа Википедии, но вы ведь работаете в этом направлении, правда, Сережа?

– Да, совершенно верно, Юрий Степанович. У нас есть данные о незаконной приватизации ряда объектов на территории России, например, таких как Уфимский нефтеперерабатывающий завод, в то время называвшийся Уфимский нефтехимический комбинат.

– Ну, я вижу, вы даром время не теряете, орлы, - сказал уже заметно повеселевший от беседы и алкоголя Попустинов.
– Ты же помнишь, Сережа, как Глеб Жеглов подбросил Кирпичу кошелек, а всё затем, чтобы правосудие восторжествовало. Как говорится, цель оправдывает средства. Я, конечно, не сторонник незаконных мер в отношении невиновных, но это, как говорится, не тот случай. В общем, даю добро на арест Хлопонина. Послезавтра он по своим делам наведается в наши края - вроде для открытия лицея помощи талантливым детям-сиротам, но это только повод для отмывки его грязных денег. Вы сможете задержать его прямо в самолете, чтобы он не успел скрыться за границей и надавить на следствие, для чего у него есть все средства, включая подконтрольный ему один из государственных телеканалов. Все необходимые полномочия у вас для этого имеются. Главный, как вы понимаете, в курсе, - сказал Попустинов, показывая на невидимый портрет Верховного Главнокомандующего.

– Ну что ж, выпьем напоследок под расстегайчики, и я вас покину, - сказал Попустинов.
– Мне завтра утром еще присутствовать на выпуске молодых правоведов в Омске, а туда путь неблизкий.

На прощание Попустинов совсем по-отечески обнял Анциферова и Пёстренького и велел при малейших сложностях мгновенно связываться с ним напрямую.

Оставшись вдвоем, Пёстренький и Анциферов долго говорили обо всяких мелочах, стараясь вообще не касаться работы. Обсуждали планируемое поступление дочки Анциферова на экономический факультет МГУ в следующем году и даже вскользь упомянули сплав Пёстренького с детьми на катамаране по Иртышу.

– Представляешь, Серега, плыл и дрожал, как последний пионер, что протараним катамаран или сядем на камни, но детям очень понравилось.

– Владлен, я и сам раньше почти каждый отпуск проводил с семьей на байдарках в Карелии, когда работал там следователем по особо важным делам, но я уже лет пять не брал отпуск, ты же знаешь. Только поражаюсь стойкости Ольги, которая, несмотря ни на что, никогда не жалуется и всегда всем довольна.

– Она просто любит тебя и всё. Ладно, не переживай. Посадишь Хлопонина, расколешь его, заставишь говорить и можешь брать половину причитающегося тебе отпуска за пять лет, при условии что на время отпуска оставишь такого зама, за которого мне перед Попустиновым не придется краснеть. Ну что, Сергей, я жду тебя завтра в половине третьего для финального инструктажа, поскольку послезавтра меня не будет. Так что, брат, Хлопонина тебе придется арестовывать одному при поддержке ОМОНа. Вся челябинская милиция также будет в твоем распоряжении.

Анциферов отказался от услуг шофера и решил пройтись пешком. Надо было все обдумать. Странно одно: времени немного, а задача поставлена неразрешимая. Надо было собрать доказательства вины или хотя бы причастности Хлопонина к экономическим преступлениям в регионе или по всей России, что позволило бы задержать его хотя бы на несколько месяцев до начала предварительного следствия. По дороге Сергей решил зайти в областной отдел по борьбе с экономическими преступлениями и на ходу позвонил своему другу и бывшему коллеге по контрольно-таможенному отделу на Дальнем Востоке Саше Чапченко.