– Перестань, мы с Роном друзья и ему, так же как и мне, должно… – но дальше она не договорила, лестница снова поменяла свое направление и их взору открылась, как говорится, «картина маслом» – возле стены стояли две фигуры и очень страстно целовались и обнимались. Кто это, было понятно. Рон прижал Лаванду к стене, а она терлась об него ногой.

– Ну, вы меня простите, но смотреть на это – увольте! – гневно сказала Гермиона.

Пара замерла в той же позиции. Девушка резко развернулась и побежала вниз по ступенькам (благо, они, кажется, только и ждали, пока от них отвернется Гарри). В глазах снова появились слезы, а птички, затрепетали ещё быстрее.

– Что? – непонимающе спросил Рон Гарри.

– Да нет, ничего, продолжайте, не буду вам мешать, – махнув рукой, на выдохе сказал Гарри и, пройдя мимо друга со спутницей, пошел к портрету Пышной дамы.

Девушка бежала вниз, соскочив с последней ступеньки, она повернула в коридор, который появился словно из стены. Странно, но ей показалось, что раньше она тут не была. Выручай-коридор? Гриффидорское любопытство взяло верх над бурей эмоций, и она сделала несколько шагов в темноту. На улице была ночь, и она знала, что не имеет права быть за пределами гостиной, даже будучи старостой (в это время?) и тем более, в неизвестном доселе коридоре, но и желания возвращаться не было. Надо надеяться, что пронесет. Вдруг навстречу выскочила кошка. Значит, где-то рядом был Филч. Не пронесло… Еще не хватало разборок сейчас. По левую руку, слово по заказу, оказались двери. Иного выхода нет. Девушка вскочила в пустой, кажется класс, в котором они раньше не занимались.

– Коллопортус! – тихо сказала Гермиона, направив на дверь палочку. За дверью послышался знакомый противный голос:

– Что такое, Миссис Норрис, там кто-то есть? Да нет, это просто птичка. Кыш, кыш отсюда. Миссис Норрис, это не настоящая птичка, наверное, забыли расколдовать гнусные дети после урока. Пусть себе летает. Пошли дальше – шаги начали отдаляться.

Гермиона выдохнула. Теперь можно расслабиться. Слезы снова вернулись, и птички сильнее затрепетали крыльями. Она оперлась спиной к дверям и посмотрела в темноту, в которой был погружен класс.

– Почему ты плачешь, Гермиона? Они ведь просто твои друзья. Друзья – парни. И это случилось бы рано или поздно. А ты просто девушка, у которой все впереди, – сказала она сама себе в слух, а после небольшой паузы, добавила, – и у меня тоже будет личная жизнь… скоро…

– Ну, на это я вряд ли бы надеялся, скорее… никогда, – ещё более знакомый и в этот момент такой ненавистный голос прогремел словно гром, хотя и говорил владелец голоса тихо. Привычно насмешливый, надменный и с издёвкой тон обдал горячей волной, от чего щеки, кажется, вспыхнули как спичка (к счастью, этого не было видно). Это слишком личное, чтобы об этом кто-то узнал, тем более тот, кто находится где-то в темноте. Девушка замерла, казалось, что если она больше ничего не скажет, не сделает ни движения, это окажется просто ошибкой, игрой воображения.

– Что, Грейнджер, никто не хочет тебя? Оно и не удивительно. Ты своей грязной кровью отпугиваешь всех, как дементор.

Увы, все было слишком реально, чтобы оказаться выдумкой. И сразу же, как и всегда в таких случаях, сработал защитный механизм.

– А ты с ними встречался? Что, был у папочки, Малфой? Люмос! – голос мгновенно стал льдом, слезы исчезли.

– Погаси свет и замолчи! Ты не имеешь права говорить о нём, – голос напротив пугал и, кажется, начал приближаться, – это из-за вас он очутился там, хотя должно было быть наоборот. А ты... Тебя- то и захотеть может только дементор.

Парень действительно приближался. Из-за блеклого света из палочки, она уже видела тень и блеск глаз. Всё как во сне, хотя теперь она знала, наверняка, кто подходит.

– Стой! Не подходи ближе. Что ты здесь делаешь? – уверенность, с которой она старалась говорить, таяла, словно лед на летнем солнце. Закоулки памяти породили не ведомый до сегодня страх перед этим парнем.

– А какое тебе дело? Я сказал погасить свет, – никогда раньше она не слышала его таким злым и впервые опасным.

– А я тебе говорила не приказывать мне, я тебе не твои слабоумные друзья, и не твоя подружка-вертихвостка Пэнси – мозг Гермионы работал словно механизм, который не мешало бы смазать маслом. Она все понимала, старалась держать все под контролем, но что-то было не так.

– Еще одно слово и я...

– Что? – гордая гриффиндорка вскинула голову. Она не могла позволить чтобы он увидел её страх перед ним, который своими липкими щупальцами уже пробирался к горлу, биение сердца ускорилось в три раза, птички трепетали крылышками, но она старалась соблюдать хладнокровие. – Убьёшь? Вам пожирателям ведь все можно, да? Продолжаешь идеологию папочки и больного на всю голову вожака полукровки – чистокровность мира превыше всего!

– Откуда ты знаешь о Темном Лорде? – такого Драко точно не ожидал. Он остановился в двух шагах от девушки.

– Я много чего знаю, не твои ли слова, что я – книжный червь? – такая реакция добавила хоть небольшой, но все таки уверенности.

– Такого в книгах не пишут, – чуть спокойнее сказал слизеринец.

– Значит, не в книге прочитала, – выплюнула девушка и хотела развернуться, чтобы уйти, чтобы не позволить страху снова вернутся.

– Стой! Я не разрешал тебе идти – резко кинул Драко. Буквально за один шаг он оказался рядом и его рука с оглушающим грохотом (как показалось Гермионе) обрушилась на дверь практически в пару сантиметров от головы Гермионы.