–Не хочу. Меня шаровары полнят, пробовала, бабка писала.– Сказала девчонка.

–На нет и суда нет, утыр.– Отец указал на подушки.

Суся расположилась. Мормон присел рядом. Одет он был в штатную униформу.

–Текилу мне с солью и лимоном,– бросила Суся,– холодную.

–А вы что пьете, бродяги? Вино? С вами буду.– Сказал Мормон.

–Суся, ты как думаешь, тут мне вот этот басурманин,– Отец указал на Басмача,– говорит, что мы с Рыжей не пара.

–Хорошая девочка,– Сказала Суся. Парни хмыкнули в один голос.– Ну, девушка, женщина.– Добавила она, несколько смутившись.

–Хорошая, хоть на нас и не похожая девка краснокожая.– Кивнул Отец.

–Ну что ты так. Просто у всех свои за… ну, странности. Ты ее любишь?– Спросила она, Отец кивнул.– Ну так чего тебе еще надо, живи с ней.

–Я вот тоже самое говорю.– Согласился Отец.

–Отец родной. Все они до свадьбы хорошие, откуда потом змеи берутся?– Бросил Мормон, изображая рукой стойку кобры.

–Ой, ладно, все мужики– козлы, это всем давно известно.– Суся выдохнула и сделала огромный, насколько ей позволяла огромная глотка, глоток текилы. Слизнула соль с анатомической табакерки на кисти и заела лимоном.

–Это типа, тост такой? Ладушки. Все мужики– козлы, все бабы– стервы. Ваше здоровье господа.– Отец опрокинул свой кубок.

–Что сегодня случилось?– Полюбопытствовал Мормон.

–Я пива попил с коньяком, да Рыжей позвонил. Говорю: мол, давай вместе жить. Она вроде не против, немного злится правда, что пьяный звонил. А я по-другому и не стал бы звонить.

–Вот это ты зря, было бы лучше трезвым.– Сказала Суся.

–Не могу я трезвым ей звонить. Ни в чем я не виноват. Она сама меня покинула. Просто ушла и все.– Заверил ее Отец.

–Значит не все, значит была заноза какая-то. Однозначно.– Суся завертелась на месте.

–Не было, говорю тебе, как на духу, не было занозы. Она сама чего-то себе придумала, сама поверила и ни слуху от нее ни духу..

–Что вы его слушаете,– вставил Басмач,– с ним же ни одна порядочная барышня не сможет сладить. Во-первых, он не уважает ее маму, чудесную женщину…

Все покатились со смеху. О скверной маман Рыжей все были уведомлены заранее, отчасти со слов Отца, отчасти от Рыжей. Басмач гортанно засмеялся.

–Твоя правда, не уважаю я ее. Жаба. Это же надо такой несносной старухой быть. Так Рыжая, тоже, курица, лет в ней…, а все под мамой ходит. Шагу без нее не сделает.

–Ну она же мама ее. Она ее любит.– Суся еще сделала большой глоток текилы.

–Ну, за любовь.– Сказал Басмач и тоже выпил.

–За нее…– Выпил Мормон.

За любовь пили долго, много и часто. За любовь можно пить всегда.

Что может быть важнее на этом свете любви? Любовь вершит правосудие, она карает неверных. Любовь совершает подвиги и глупости. Любовь лечит и она же наносит смертельные ранения. Любовь строит мир и повергает в прах целые народы. И нет от нее преград. От нее невозможно укрыться. Она найдет свою жертву даже на печке. Ее нужно бояться. Ее нужно ждать. Ее нужно не спутать с вожделением, которое по сути своей противоположность любви. Любовь дарит жизнь, и она же беспощадно отнимает ее. Она дарит все блага мира, и она же ставит королей на колени. Любовь слепа, но у нее прекрасное зрение. Она немощна и всемогуща. Она всегда молода и бесконечно старая. Любовь родилась раньше этого мира, и этот мир принесла с собою любовь. Любовь убережет от несчастий, она же и явится их причиной. Она не сможет уберечь от смерти, но она может подарить бессмертие. Любовь простит все прегрешения, но она же и заставит дать за них ответ. Любовь бесконечна в своих милостях, но она очень хрупкая. Ее нужно лелеять, ее нужно бояться. Ее погубить так легко, но она никогда не умрет. У любви очень много врагов, но еще больше союзников. Если любовь не спасет мир, то она его разрушит. О любви можно говорить бесконечно и не сказать ничего важного, о ней можно молчать и этим сказать все.

Любовь может подарить веру в этот несносный мир, она может осуществить любое желание, она может подарить всю вселенную, она развернет вспять реки и светила, она разрешит быть всему сущему. Любовь сможет уничтожить каждого, кто с ней не согласен, она подарит проклятие и вечную муку, она заставит гнить плоть в тесных гробах, она иссушит все плодоносящее. Она и меч, она же и благо. Она благословение и проклятие. Любовь.

Утро застало Отца с головной болью. Покачиваясь в своем гамаке у тихой заводи, где вечное лето, Отец повязал на лоб махровое полотенце, смоченное водой из речки, что текла рядом. Голова не нога, завяжи да лежи.

Меж деревьев висели подвешенные за глаз на капроновой нити пара щук да судак. Догадка буквально подбросила больного Отца из его нестойкого ложа.

–Басмач, зверь злобный, поди сюда.– Крикнул Отец.

–Чего кричишь, как потерпевший. И так в голове больно.– Басмач скривил свою физиономию. Глаза у него отекли, отдавая дань вчерашней встрече. На голове было неизвестно что. Рубаха с короткими шортами была мятая, словно их у негра из желудка достали. Ноги босые.

–Слушай, ты-то что притворяешься? У тебя какое может быть похмелье? Железяка ты бессердечная.– Чуть шевеля языком произнес Отец.

–Отче, али с памятью твоей стало туго? Мы что вчера делали? Забыл?– Басмач уселся на травку возле гамака.

–Слушай, не забивай ты мне голову всякой чушью. Ты– виртуальная штука, а я в конверте. Убери сей же час похмелье, не то я тебя к праотцам отправлю. Так дурно, а ты надо мной измываешься. Чтобы сию же минуту стало все ровно. Понял?

–А ты что, забыл, что ты в реале вчера пиво с коньяком пил, когда по городу бегал, как Савраска? А? Забыл?

–Не твое дело, где я был и что пил, понял? Здесь все виртуальное. И головная боль тоже виртуальная.– Отец приподнялся, сразу замутило, к горлу подступила желчь.– Убери тошноту, тебе говорят.