Юноша соскочил со своего места, вытащил из внутреннего кармана револьвер "Кольт" и перевел предохранитель в положение "Fire". Переложил оружие в боковой карман. Убийцу залихорадило, он чувствовал, что рукоятка торчит наружу, а ведь по вестибюлю ходят люди, они могут заметить.

Вошел человек на вид лет сорока пяти, швейцар подобострастно шел чуть сзади. Оба остановились возле подъемной машины, швейцар начал отпирать дверь. Шаги сзади они услышали в последний момент...

Грохот выстрела прокатился по холлу и дальше, - по всему громадному зданию, - дым на несколько мгновений скрыл происходящее. Когда к лежащему на спине человеку подбежали чекисты, убийца уже успел выйти.

Бросились на улицу.

– Вот он! За ним!

По Дворцовой площади в сторону Миллионной зигзагами ехал велосипед, восседавший на нем юноша был без фуражки, которую оставил на подоконнике, в руке он держал револьвер. Немногочисленные прохожие в ужасе шарахались в стороны.

Водитель уже запустил авто, мотор взревел и преследователи устремились за велосипедом. На Миллионной убийца бросил велосипед и пулей влетел в открытую парадную. Дернул первую попавшуюся дверь, ворвался в квартиру. Не обращая никакого внимания на побледневшую кухарку, схватил с вешалки пальто и натянул его поверх кожанки.

На шум вышел князь Меликов, по-домашнему одетый в шелковый халат, - хозяин апартаментов, - и встал, как вкопанный, глядя на револьвер.

– Меня преследуют, помогите мне.

– Уходите, немедленно уходите, - потребовал князь.
– Пальто можете забрать.

Молодой человек собрался с духом, выдохнул и пошел вниз по лестнице.

– Он наверх побежал, - хладнокровно сказал убийца преследователям, которые только вылезали из лимузина.

Те на мгновение опешили.

– Это он, хватай его!

Убийцу окружили, скинули пальто, из кармана кожанки вытащили "Кольт".

– Ага, порохом воняет!
– воскликнул солдат, который на Дворцовой охранял Бог весть что, и забрал револьвер себе.

Юношу со связанными за спиной руками посадили в автомобиль и отвезли назад в черезвычайку. Его, с выкрученными руками, протащили через холл, с пола которого еще не успели стереть кровь, и где на окне лежала забытая фуражка. Только повели не наверх, куда собирался убитый, а вниз, в подвал, где были несколько наспех сооруженных камер.

Преследователи, которые не сели обратно в машину, с руганью поделили между собой пальто и велосипед прямо возле открытой парадной.

В кабинет, на двери которого висела картонка "Урицкий М. С.", вошли двое в черных кожаных куртках. Подошли к столу, на котором лежала неподписанная бумага.

– Ос-во-бо-дить сле-ду-ю-щих за-ло-ж-ни-ков, - по слогам прочитал один из чекистов и покачал головой.
– Даже на коллегию решил Моисей не выносить. Что же, теперь сдадим бумажку в архив. Не суждено, так не суждено.

Уже через несколько часов в центре Петрограда лестницы загрохотали под тяжелыми солдатскими сапогами. Колотили в двери ногами, выволакивали из квартир взятых в заложники "представителей враждебных классов", не позволяя брать с собой даже самого необходимого. И всю ночь в Петропавловской крепости раздавались залпы из трехлинеек.

Девушка, внешне чем-то похожая на убийцу председателя Петроградской ЧК, ничего о происходящем в городе на Неве не знала. Она примерно до двух часов дня бродила по Красной столице, наконец, встретила человека, одетого в потертое драповое пальто.

– Здравствуй, Дора. Сегодня великий день. Сегодня - твой день.

Девушка вдруг задрожала, будто лист и уткнулась подслеповатыми глазами в землю.

– Дора, тебе страшно?

– Нет. Просто не хочу возвращаться. В неволе так мерзко. Тому, кто не прошел тюрем, трудно понять нас, каторжан.

Мужчина внимательно оглядел Дору. Его с монгольским разрезом глаза смотрели ласково и грустно. Он погладил девушку по ее шелковистым, черным волосам и нежно, очень нежно поцеловал в лоб.

– Я знаю, каково это. Ведь я тоже сидел в тюрьме и ожидал отправки в Петропавловскую крепость, откуда мне один путь заказали - на эшафот. Но ты останешься жива. Неволя лишь ненадолго.

– Как ненадолго?

Мужчина протянул девушке сверток.

– Здесь браунинг, аккуратно положи его в сумочку, но, ни в коем, ни в коем случае не разворачивай и не трогай.

– Не понимаю.

– К шести вечера пойдешь на Серпуховскую улицу. На заводе Михельсона намечен митинг, выступит предатель революции. Его убьют.