Кейт позволила женщинам проводить ее обратно в постель и попыталась не морщиться, пока они поправляли подушки под ее ноющей спиной.

Стрела попала ей в левую лопатку. Поскольку любое движение рукой причиняло невыносимую боль, Хелен предложила воспользоваться перевязью. Это очень помогло, но пока Кейт устраивалась поудобнее, сразу вспомнила, что, как бы ей ни терпелось покинуть комнату, пройдет еще какое-то время, прежде чем рана полностью заживет.

Хелен сказала, что жизнь Кейт спас ее низкий рост. Несколькими дюймами ниже – и стрела пронзила бы легкое или сердце.

Кейт воздержалась от возражений. Стрела Грегора пронзила ее сердце, правда, за пару недель до выстрела. И это было гораздо больнее.

Тем не менее, Хелен заверила ее, что через несколько недель она будет как новенькая, если не будет переутомляться, что может привести к возвращению лихорадки.

– Мне впустить его? – спросила Хелен. – Когда я пришла, он довольно нетерпеливо бродил по прихожей.

Кейт рассмеялась.

– Да, наверное, лучше не заставлять короля ждать.

Пока Хелен ходила за ним, Кейт закуталась в тяжелое, подбитое мехом покрывало. Хотя в жаровне горел огонь, каменные стены обиты толстыми гобеленами, а в обоих окнах стояли добротные стекла, в горах стоял январь, и в башне было холодно из-за сквозняков.

Через мгновение дверь распахнулась, и вошел король Шотландии. Он осмотрел дочь почти так же тщательно, как Хелен, прежде чем улыбка достигла его глаз. Ей даже показалось, что она заметила мокрый блеск, когда он взглянул на нее.

– Ах, Кэти, ты так похожа на свою мать, и это навевает столько воспоминаний. Ты стала красавицей.

Кейт густо покраснела. Хотя она понимала, что он преувеличивает, сравнение не могло не польстить. Ее мать была прекрасна, и даже малейшего с ней сходства было бы достаточно.

Брюс сел на край кровати рядом с дочерью. Пятнадцать лет войны состарили его. На лице появились морщины и угрюмость, которых раньше не было. Потеря трех братьев, бесчисленных друзей, заточение жены, сестры и дочери, без сомнения, многое объясняли. Но когда он улыбался, а его глаза сверкали, он совсем не отличался от юного рыцаря, который наполнял крошечный коттедж светом и радостью. В конце концов, Кейт в нем не ошиблась.

– Тебе лучше. – Он поднял ее подбородок, поворачивая лицо к свету, льющемуся в окно. – Кажется, я вижу румянец на твоих щеках.

– Я чувствую себя гораздо лучше после ванны. Как только мне разрешат гулять, мои щеки станут намного ярче.

Отец улыбнулся, но поднял ладонь, возражая ее не такой уж незаметной просьбе.

– На меня не смотри. Это решение Хелен. Она и так достаточно на меня разозлилась. Очевидно, ты слишком разволновалась во время нашего последнего разговора.

У Кейт замерло сердце.

– Сэр Уильям в порядке?

Его рот неприязненно сжался.

– Да, благодаря тебе. Без твоего вмешательства предатель отправился бы на виселицу. Вместо этого его отправят на Острова, чтобы мне не пришлось столкнуться с ним на очередной крепостной стене. Считай, что это награда за то, что ты спасла мне жизнь.

Услышав с облегчением, что старого рыцаря пощадили, Кейт откинулась на подушки. Она не стала спрашивать про остальных. Она уже знала, что с ними. Англичан отпустили и отправили обратно в Англию. Всех, кроме Фицуорренов. Сын погиб во время битвы, а отец пал от ее собственной руки. Кейт об этом не жалела, но и не испытала никакого облегчения. Она вспомнила предостережение Грегора. Кейт совершила убийство, и хотя это было необходимо, она знала, что это оставит свой след.

Отец покачал головой.

– Кто бы мог подумать, что такая крошка может научиться таким приемам. – Он улыбнулся. – Ты всегда больше походила на меня, чем на мать. – Его выражение стало осуждающим. – Не то что бы я этого не ценил, но тебе не следовало этого делать. Тебя могли убить.

Поскольку в этом вопросе они не сходились во мнениях, Кейт переменила тему. Они немного поболтали о всяких пустяках, прежде чем Брюс, наконец, коснулся причины своего визита.

По тому, как он сердито нахмурился, Кейт поняла, о чем пойдет речь.

– Ты не передумала?

Кейт выдержала его взгляд, поселившийся в сердце холод распространился до костей.

– Нет, и не передумаю. Грегор Макгрегор – последний человек на свете, за которого я бы вышла замуж.

– Но вы обручились. Он сказал, ты любила его.

Она отвернулась. Несмотря на клятвы, что она больше ни слезинки не проронит из-за этого мерзавца, у нее защипало в глазах.

– Пожалуйста, не спрашивай меня об этом. Считай, что помолвка расторгнута. Если я его и любила, то с этим покончено.