В первую ночь шел дождь, ужасно холодный ливень, из-за которого все провели ночь, съежившись в своих палатках. На следующее утро все было покрыто тонким слоем льда, хотя он и не дожил до середины дня. Тем не менее, пронизанный холодом воздух и затуманенное серыми облаками небо говорили о том, что погода будет совершенно отвратительной. Ко времени их возвращения из Западных Пустошей на землю уже ляжет снег.

Адриан постоянно жаловалась. Не так громко, чтобы Евангелина могла открыто с ней спорить, а тихо бормоча что-то себе и Рису. У воительницы создавалось ощущение, что ей в одно ухо жужжала разозленная муха, которая не замолкнет, сколько бы она не била по ней. Убежденность рыжей женщины в праведности своего гнева действовала на нервы Евангелины, отчего та желала, чтобы дождь стал ещё сильнее.

– Почему мы едем этой дорогой? – требовательно спросила Адриан в третий раз с тех пор, как они сели на коней.

– Я собираюсь держаться в стороне от Вал Форета, – ответила Евангелина.

– Почему? Из-за того, что сказал тот бродяга? Он был пьян.

– Был. Но это не означает, что он глуп.

– Когда-то я знала гнома, – внезапно сказала Винн, – который бывал гораздо чаще пьян, чем трезв. Но это не мешало ему надвое разрубить порождение тьмы, не моргнув при этом и глазом.

Адриан закатила глаза.

– Очень хорошо.

– Я имею в виду то, – холодно ответила пожилая женщина, – что для некоторых вещей не обязательно быть трезвым. Например, чтобы знать, что в родной деревне оставаться опасно.

– Это все странно, не так ли? – спросил Рис. Он вопросительно посмотрел на остальных. – Учитывая, сколько мы услышали о проблемах здесь, армия Империи должна быть здесь и во всеоружии. Я даже не помню, когда в последний раз я слышал о таких беспорядках.

– Вряд ли это… – начала Адриан.

Винн перебила ее.

– Это война, – сказала она. – И если я не ошибаюсь, я думаю, Гаспард сделал свой ход.

– Великий Герцог? – выпалила удивленная Евангелина.

– Конечно.

– В Вал Руайо были вести лишь о восстании в Халаширале. Если бы Великий Герцог пошел против Императрицы, все во дворце жужжали бы об этом.

Пожилая женщина слегка усмехнулась.

– О, не будьте наивны, дорогая. Гаспард не собирается сообщать об этом в столицу, где у Селины полно союзников. Нет, весь смысл был в том, чтобы выманить её на восток, используя эту историю о восстании эльфов.

Рис медленно кивнул.

– Чтобы устроить ей засаду.

– Не думаю, что для борьбы с эльфами Селина взяла с собой столько солдат, сколько она взяла бы для сражения с Гаспардом, – пожала плечами Винн. – Возможно, у него даже есть друзья серди кавалеров. В любом случае, чем быстрее и решительнее он будет действовать, тем сильнее он будет выглядеть. Чем больше хаоса посеяно в Империи, тем слабее выглядит Селина, тем отчаяннее становится Имперский Двор.

Слова звучали разумно и были тревожными. Евангелина начала гадать, насколько все было бы хуже, если бы в ту ночь во дворце убийца смог добраться до Верховной Жрицы. Ополчится половина Империи. А это…навевало мысль о том, что маги могли быть и не виноваты, в конце концов.

Она посмотрела на Риса и Адриан, сидящих на лошади. Рыжая магесса была нахмурена, и выражение её лица было сложно прочитать, но Рис казался по-настоящему сбитым с толку. Евангелина была готова признать, что если бы она собиралась убить кого-нибудь, было бы разумно сделать так, чтобы преступником выглядел тот, кто не вызовет вопросов и сомнений. С чего бы вдруг храмовники стали сомневаться в том, что непокорные фракции магов Круга пытаются внезапно ударить по Церкви?

Однако это не объясняло убийств. Возможно, эти события и не были связаны? Лорд-Искатель Ламберт настаивал на том, что картина была крупнее, и видел схемы внутри схем. Ей нужно было смотреть на все более трезвым взглядом. Здесь было что обдумать.

– Откуда вы это знаете? – спросила она у Винн.

– Гаспард пытался нанять меня.

– Нанять вас?

– Я приехала сюда из Ферелдена, то есть мой путь пролегал мимо Долов и восточных земель. Очевидно, Гаспард каким-то образом почуял мое присутствие, ибо он послал ко мне своих людей в Жадере, – магесса скорчила гримасу при воспоминании. – Они были весьма настойчивы. Не знаю, почему Гаспард посчитал, что такое обращение побудит меня сотрудничать с ним. Этот человек так самонадеян, что считает, стоит ему повелеть – и день станет ночью.

– Но вы отказали ему?

– Естественно. Он старался решить вопрос силой, но и у меня есть свои средства, – она сказала это, лишь слегка пожав плечами, будто бы речь шла о чем-то незначительном, но Евангелина подумала, что на самом деле все было намного сложнее. Великий Герцог Гаспард де Шалон был известен своим нравом; что мог он подумать о пожилой женщине, отвергнувшей его предложение. Ей оставалось только гадать.

– Тогда почему вы никому не рассказали? – спросила шокированная Адриан.