Винн горько усмехнулась в ответ.

– Кому бы я сказала? Селены уже не было в столице. И даже если бы это было не так, вряд ли я кому-нибудь об этом рассказала.

– Почему? Почему нет?

Пожилая магесса холодно улыбнулась.

– Во-первых, потому что я ферелденка. Я не питаю любви к Орлейской Империи, поэтому мысль о её распаде не причиняет мне боли. К тому же, у войны здесь есть и другие положительные моменты.

– Положительные моменты? – фыркнула Адриан.

– Она имеет в виду Круг, – мрачно нахмурился Рис после некоторого размышления. – Если в Империи начнется гражданская война, то они обратятся к магам, попросят нас о помощи.

Винн казалось довольной его проницательностью.

– Так и есть. Я знаю, вы считаете, что я не желаю улучшения условий, в которых мы существуем, но это не так. Позиция сильного только укрепит нашу возможности на переговорах, когда все это закончится.

– Зато погибнет много невинных людей, – пробормотала Евангелина.

Винн твердо посмотрела на нее.

– Невинные люди уже гибнут.

Она не могла с этим поспорить. В конце концов, если в Империи воцарится хаос, к Кругу действительно обратятся. Маги были бесценны во время Моров, в борьбе против порождений тьмы, и в великих Священных Походах прошлых веков…и авторитет Круга, заработанный в этих войнах, не был никем забыт. Могла ли она с чистым сердцем сказать этим магам, что они должны быть патриотами? Что они должны были заботиться о людях, которые боялись их и даже осыпали руганью? Она не могла, хоть это и не означало того, что ей должно быть по душе такой корыстный подход.

Было видно, что Рису оно тоже не нравилось. Он ничего не сказал, но мрачный взгляд, которым он одарил Винн, который говорил многое.

Они ехали дальше. Небо продолжало темнеть, вдали слышались раскаты грома, которые обещали холодный ливень. Адриан откопала одеяло в их походной сумке и с несчастным видом укуталась в него. Рис пытался ей посочувствовать, но в ответ получил лишь ворчание. Как бы ни была рада Евангелина тому, что женщина наконец-то умолкла, она признавала, что дальнейшего ухудшения погоды ей вовсе не хотелось. Дальше по пути их следования, на юге, в бесплодных землях, было только холоднее.

Винн подтянулась к ней, в первый раз за все время их путешествия она была не замыкающей.

– Может быть, – предложила женщина, – стоит подумать о ночи не под дождем?

– Я думала, вы любите спать под открытым небом.

– Люблю – это слишком сильно сказано. Я могу мириться с этим, хоть я и не так молода, как когда-то.

Она взглянула на пару позади них. Рис развлекал Адриан сказкой об эльфийке-ученице, которая очень сильно заболела после того, как осталась под дождем, и когда Рыцарь-Командор решил, что она притворяется больной, её вырвало на перёд его доспехов. Адриан это не позабавило, и Рис посмеялся вместо нее.

– Я думаю, – продолжила Винн, – нам нужно найти укрытие ради блага остальных. В конце концов, вскоре мы окажемся в той части страны, где такой возможности не будет.

Евангелина подумала над этим.

– Впереди есть городок, недалеко от того места, где я выросла. Возможно, если там все тихо…

– Это будет разумно, – её тон был достаточно твердым, чтобы напомнить Евангелине о том, что она сопровождает их, а не командует ими. Затем Винн вновь позволила своей лошади отстать, не давая Евангелине возможности возразить.

Они ехали вниз по дороге следующие несколько часов. Это была самая плодородная область, с фруктовыми садами, переходящими в виноградники, расположенными выше по холмам дальше на западе. Мужчины и женщины, которые работали на земле, занимались этим из поколения в поколение, большинство под покровительством сеньоров (феодалов), но были здесь и свободные землевладельцы. Это были люди из категории «нищие землевладельцы», и её отец был одним из них. Титула, который он носил, хватило как раз на выкуп своей земли у баронессы, которая отчаянно нуждалась в деньгах, и то, что он хорошо управлял ею, всегда было его источником гордости.

Когда она была моложе, она любила гулять в его фруктовых садах. Она любила насыщенный запах земли и лазила по деревьям, пока её мать, подхватив юбки, не прибегала из поместья и начинала кричать на нее. Меньше чем в часе езды отсюда было Озеро Селестина, сверкающая гладь которого в разгар лета захватывала дух любого. Конечно, сейчас стояла поздняя осень, озеро было серым и неспокойным, и только рыбаки осмеливались плыть по его водам.

Какая-то часть Евангелины размышляла над тем, не стоит ли ей направиться в старое семейное поместье. Скорее всего, она сможет придумать отговорку, в которую другие поверят. Возможно, новые владельцы даже пригласят её внутрь, если, конечно, не заметят, что она едет в компании магов. Она горела нездоровым любопытством посмотреть, что они изменили – даже если все, что она увидит, скорее всего, навеет грусть. Нет, наверное, лучше всего держаться оттуда подальше.

Городок Велан стал виден, когда начало вечереть, как только начался дождь. Небеса почти разверзлись, проливая на спутников ливень так яростно, что даже Евангелина начала чувствовать себя неуютно. Деревня выглядела как обычно – точно так же, как и в те дни, когда она сидела на повозке отца, пока он был на рынке. Единственным, что казалось здесь лишним, была виселица у дороги. Три железные клетки, в каждой из которых был человек…или, точнее, в одной был человек, а в других – два разлагающихся трупа. Мужчина довольно скоро должен был присоединиться к своим товарищам, и был слишком слаб и подавлен, чтобы сделать что-то большее, чем просто взглянуть на них, когда они проехали мимо.