– Сурово, – прокомментировал Рис.

– Этот человек виновен в изнасиловании. Те двое были ворами.

– Откуда ты знаешь?

Она указала.

– Руны на столбе над их клетками.

– Это гномьи руны? – он сощурился, пытаясь разобрать знаки сквозь дождь. – Почему они просто не вывесят знак?

– Потому что не все читают.

Маг кивнул, хотя было понятно, что не совсем её понял. Наверное, было логично, что кто-то, выросший в Круге Магов, в окружении книг, думал, что все в мире росли так же. Правда в этом случае заключалась в том, что магам давали образование, которое было доступным лишь немногим из несостоятельных.

Велан не сильно отличался от беспорядочного нагромождения зданий вокруг центральной площади – в торговый день, когда людей в городе становилась в несколько раз больше, чем его обычного населения, она превращалась в шумное, суетливое место, но сегодня здесь было пусто. Из многих окон лился теплый свет, говоривший о том, что люди сидели по домам. Несмотря на тишину, Евангелина почувствовала прилив эмоций при виде знакомых мест и ощутила себя почти как дома.

Одинокий стражник стоял под крышей одного из магазинов, съежившись и дрожа от холода. Он кивнул, когда Евангелина и другие подъехали к нему верхом на лошадях, громко стучащих копытами по булыжникам.

– Добрый вечер, сэр, – поздоровалась она.

– Поздновато для путешествий, – заметил он без особого интереса, согревая руки дыханием.

– И правда. Спригган все ещё стоит? Я не увидела его по пути сюда.

Стражник искоса взглянул на нее.

– Вы – местная?

– Моя семья когда-то владела поместьем Брассад.

Казалось, это немного улучшило его настрой. Люди в провинциях с недоверием относились к чужакам. Когда они выедут за пределы Серединных земель, дела будут ещё хуже.

– Спригган сгорел несколько лет назад, – сказал стражник. – Старик Люссо построил новую таверну недалеко от Церкви. Ищите голубой фонарь при входе, его не пропустишь.

Это было недалеко. Евангелина благодарно улыбнулась стражнику и повела остальных в указанном направлении. Она поймала себя на том, что смотрит на здания и пытается понять, изменились ли они с тех пор, как он была здесь в последний раз. Было удивительно, что многие из них совсем не поменялись. Такова была судьба маленьких городов.

– Ты и вправду отсюда? – спросил её на ходу Рис.

– Не из самого Велана, но наше семейное поместье было недалеко.

Он скорчил озорную улыбку.

– Так значит…все-таки из благородных?

– Если ты представляешь меня в роскошном наряде, то такого никогда не было. Я предпочитала меч платью с тех пор, как смогла держать его в руках.

– Тогда ты была тем ещё зрелищем на местном балу.

Против воли, она усмехнулась в ответ.

Гроза набирала силу, ветер завывал так громко, что было трудно разговаривать. Поэтому они ехали в молчании, пока не показался постоялый двор. Как и было сказано, перед дверью висел большой фонарь, железо которого стало голубым с течением времени. Из таверны доносился смех и запах дыма и приготовленного мяса. Евангелина почувствовала, что её желудок отреагировал урчанием. После четырех дней питания сухим хлебом и фруктами, хотелось поесть какой-то обильной пищи.

Этот постоялый двор был одним из тех, что часто встречались в главных городах земель по всему Орлею – чуть лучше, чем обычная приукрашенная таверна, где усталым путникам сдавались комнаты. Камин в центре большой комнаты наполнял её теплым светом и резким запахом жженного древесного сока. Повсюду были расставлены маленькие столики, многие из которых были заняты либо местными рабочими, либо путешествующими торговцами. Собравшись в кучки, они чокались деревянными кружками и весело смеялись. Здесь было тесновато, но уютно, место манило своей дружелюбной атмосферой.

По крайней мере, так было до того, как они увидели входящих.

Все разговоры прекратились, и десятки глаз посмотрели на них в напряженной тишине. Евангелина насупилась. Она знала, на что они смотрят – во-первых, на её доспех и на посохи магов. Вчетвером они столпились в дверном проходе, и пока их настороженно рассматривали, на деревянный пол с них капала вода.

– Создатель милосердный! – раздался чей-то бодрый голос.

Это было сказано достаточно громко, чтобы рука Евангелины направилась к мечу, но она заколебалась, когда из кухни выскочил невероятно толстый мужчина. На нем был фартук с желтыми пятнами от жира, и он деловито протер руки такой же грязной тряпкой.

– Я решил выйти и посмотреть, уж не умерли ли все! – он фыркнул и остановился, когда заметил, что его клиенты продолжают пялиться. – Что? Никто из вас, болванов, не видел раньше церковников? Возвращайтесь к своему пиву, пока я не сказал Аманде, чтобы она разбавила водой следующие порции больше чем обычно!

Прошлось недовольное бормотание. Несколько мужчин обменились мрачным взглядом, но вернулись к напиткам, хоть и без энтузиазма. Евангелина приметила, как двое рабочих продолжают смотреть на нее. Это были грубые люди, из тех, чья жизнь коротка, а мозгов совсем мало. Именно из-за таких людей она старалась избегать населенные пункты до сегодняшнего вечера.