– Этот камень достался нам благодаря связям Белова, - сказал Виктор, - достался задаром. Неликвид бамовцев в связи с завершением строительства. Надо костьми лечь, а через два дня вагоны вернуть. Юрия Александровича подводить нельзя, он нам еще не раз пригодится. Так что давай решать... Сколько у нас на сегодня в наличии людей?

– Со мной приехало тридцать восемь.

– С Песками получается пятьдесят пять. Мало...
– со вздохом констатировал Кораблев.
– Придется снимать с дээска. Сколько там у нас трудится?

– Восемнадцать - на дээска и шесть - на Кемерово-товарной грузят дома.

– Пусть грузят то, что наработали, - сказал Виктор, - и едут все сюда. Я сейчас позвоню, а ты пока прикинь, что получается.

Кораблев снял трубку и попросил Аню соединить его с Кемерово. Пока он ждал соединения, пока разговаривал по телефону, Трофимов сделал кое-какие расчеты, и когда Виктор закончил разговор, положил перед ним исписанный цифрами листок.

– Да-а...
– протянул Кораблев.
– Значит, чтобы уложиться в два дня, нам нужно работать в три смены. Десять вагонов за смену... Сколько весит каждый такой булыжник?

– В зависимости от размера - от пяти до тридцати пяти кэгэ.

– Мне в студенческие годы приходилось разгружать такие камешки, - сказал Виктор.
– Новых рукавиц хватало только до обеда. Дальше - голыми руками. Скажи Потапову, чтобы обеспечил голицами. Они покрепче.
– Он посмотрел в листок.
– Судя по твоим расчетам, за смену каждый доброволец должен перекидать около двадцати трех тонн.

– Не просто перекидать, - уточнил Трофимов, - а положить на транспортер, чтобы можно было сразу грузить на самосвалы и отвозить на трассу. Можно будет, конечно, вывалить все на землю, только ведь потом придется с земли поднимать. Двойная работа...

– Итак, что же получается?
– задумчиво произнес Кораблев и, помолчав немного, продолжал: - А получается, что если не случится какого-нибудь катаклизма, мы укладываемся, но работать придется на пределе возможностей... Надо все-таки послать телефонограмму Федорову, пусть поговорит с Беловым, чтобы тот организовал помощь от военных... в случае чего. Теперь - насчет того, куда нам пустить этот камень... Здесь, южнее Транссиба, есть известняковые карьеры. В свое время оттуда возили камень и песок для БАМа. Карьеры хоть и считаются выработанными на семьдесят процентов, и горняки ушли оттуда на новые места, но нам на первое время хватит. А песка там вообще немерено. Я туда летал на вертолете с военными.

– Это хорошо, что там песка немерено, - живо отреагировал Трофимов.- Песка нам понадобится много.

– Хорошо-то хорошо, - сказал Виктор, - только дороги туда нет. БАМовцы ездили по грунту и так его раздолбали, что там не то что грузовик - вездеход не проедет.

– Значит, пустить этот камень нужно на строительство дороги до карьеров, - убежденно констатировал Трофимов.

– Правильно...
– продолжал Кораблев.
– А как только дорога от Песков до карьеров будет построена, начнем ремонт нашей северной автодороги.
– Он подвинул лежащую перед ним карту поближе к Трофимову.
– Смотри... Она начинается от Веерной, тянется почти до середины Полигона и упирается в бетонку. Добавляем сюда железнодорожную ветку, которая северной своей оконечностью тоже упирается в бетонку - вот тебе и транспортное кольцо, состоящее из трех звеньев: "ветка-бетонка-северная автомагистраль". Это будет наша опорная транспортная система на начальном этапе.

Виктор понимал, что не имеет права строить какие-то планы, делать обнадеживающие заявления относительно железной дороги и бетонки. Но так хотелось, чтобы Белову удалось договориться с военными! Он очень надеялся на это.

– Значит так, - продолжал он.
– Давай, организовывай процесс, готовь технику. Вагоны гони сразу в Пески. Зайди к Потапову, возьми радиотелефон и будь на связи. Пока.

17

Когда прибыл состав с бутовым камнем, самосвалы уже стояли наизготовку. Трофимов расставил добровольцев по вагонам, и разгрузка началась.

Первый день прошел относительно спокойно. Хотя к концу каждой смены накапливалась усталость, и темп несколько падал, но в целом ситуация не вызывала особой тревоги.

Проблемы начались на второй день. В первую смену не вышли сразу шесть человек. Одни - из-за травм, полученных накануне, другие, непривычные к тяжелым физическим нагрузкам, объясняли свой невыход плохим самочувствием, усталостью и ломотой во всем теле. Виктор послал Трофимова за Потаповым и Петриченко, и они вчетвером тоже встали к вагонам. Но рабочих рук все равно не хватало, и постепенно стало намечаться отставание от графика.

Настало время обеда, и добровольцы потянулись к столовой. По дороге обменивались репликами. До Кораблева доносились обрывки разговоров. Говорили о плохой организации работ, об отсутствии механизации, отпускали нелестные замечания в адрес администрации. После обеда он попросил всех не расходиться.

– Ребята!
– обратился он к добровольцам.
– Я понимаю, что времена целины и БАМа прошли, ставку на голый энтузиазм сегодня делать бессмысленно. Поэтому я не буду агитировать вас за советскую власть. Скажу только, что мы стараемся все предусмотреть, чтобы исключить сбои или хотя бы свести их число к минимуму. Но жизнь иногда подбрасывает нам сюрпризы.