Пока ехал, в министерство пришла телеграмма: на казахстанской скважине пошла нефть. А через три недели зафонтанировала и туркменская скважина.

По прибытии в Москву он засучив рукава принялся за работу над Методическими указаниями. У конкурирующей подгруппы к этому времени документ уже был почти готов, и ему надо было наверстывать упущенное. В начале августа был готов и вариант его подгруппы, и оба документа были представлены на рассмотрение в коллегию. Решением коллегии на утверждение в Межведомственную комиссию были представлены Методические указания, разработанные его подгруппой. Так завершился непростой, но богатый значимыми событиями период в его жизни. Он был заполнен напряженной научной работой, работой в экспедициях, на студенческих стройках, в Межведомственной рабочей группе. Результатом его геофизических исследований стало составление геологической карты одного из сибирских регионов, который в перспективе виделся ему, как площадка для воплощения в жизнь его идеи; собранный в экспедициях материал позволил ему закончить работу над диссертацией и успешно защитить ее; руководимые им студенческие отряды построили большое количество промышленных и хозяйственных объектов; лаборатории, которую он возглавил после защиты диссертации, было поручено вести один из разделов институтской научной программы, а участие в разработке важного отраслевого документа способствовало утверждению его как авторитетного специалиста в области разведки недр; наконец его многолетний научный труд нашел практическое применение, материализовался в важный отраслевой документ, который, он надеялся, станет эффективным инструментом повышения качества разведки нефти и, в конечном счете, будет способствовать увеличению добычи этого важного для страны полезного ископаемого. Все это дало весомый привесок в копилку его авторитета.

Но особо в этом ряду стояли два события: во-первых, за участие в работе комиссии Толмачева, который сегодня был уже Генеральным секретарем, он получил благодарственное письмо от ЦК КПСС, а сам Толмачев лично поблагодарил его за сотрудничество и сказал в его адрес несколько теплых слов, во-вторых, он получил правительственную награду, и вручал ему орден секретарь ЦК парии Белов, авторитетнейшее лицо в высшем партийном руководстве. Таким образом, он "засветился" в высших партийных кругах. Это подавало надежду, повышало шансы когда-нибудь быть услышанным с его идеей.

38

Но если научные дела, общественная работа у него шли успешно, то его отношения с Татьяной оставляли желать лучшего. Они все больше напоминали пунктирную линию: периоды временного затишья и шаткой неустойчивости чередовались с периодами обострения, которые со временем стали носить все более затяжной характер.

...По большому счету они с самого начала не подходили друг к другу.

Он неприхотливый в быту заряженный на активную жизнь романтик. Мог устроиться летом на сухогруз матросом и совершить круиз по Волге или отправиться в Сибирь на лесосплав. Мог в экспедиции выкроить денек и оправиться в тундру посмотреть, как цветет дриада или багульник, и вернуться с целой охапкой цветов. А однажды он взял билет на поезд Москва-Свердловск, вышел на маленькой станции в Зауралье, направился в сторону севера и бродил по тайге несколько дней, проверял себя, как он говорил, на выживаемость. С собой взял только солдатский котелок, ружье с запасом патронов - не для охоты, а на случай встречи с медведем или другим хищным зверем, - пленку, чтобы было чем покрыть шалаш от дождя, и маленькую пилку - в лесу она полезней, чем топор. Питался геркулесом, лесными ягодами, грибами, кедровыми орехами. Возвратился, обновленный душой и телом, и с удвоенной энергией принялся за дела.

Она была другого склада. Мечтательная институтка с зашоренным догмами взглядом на вещи, она жила в каком-то вымышленном, навеянном любовными романами или подсмотренным в голливудских фильмах мире, в который окружающая ее действительность никак не вписывалась. Отпуск предпочитала проводить, как она говорила, цивилизованно. Если Черное море, то чтобы - с комфортом, чтобы съемная квартира была отдельная, без подселения, а если туристическая поездка, то чтобы - с хорошей гостиницей и хорошим обслуживанием. Любила парадные выходы в театр, на концерты, к ним всегда тщательно готовилась. На вечеринках, званых ужинах полностью преображалась: становилась игривой, кокетливой. Игривым становился и тон ее речи, а в поведении прослеживалось желание нравиться, быть в центре внимание. Старалась не пропустить ни одной из обсуждавшихся тем, пытаясь продемонстрировать свою эрудицию, осведомленность о последних достижениях в различных областях знаний. Могла пофлиртовать с каким-нибудь штатным ловеласом, какие почти всегда присутствуют на таких мероприятиях, а, увлекшись, могла не заметить границы, за которой простой флирт переходит во влечение. После этого несколько дней пребывала в прострации, была неразговорчива.

Любила в выходные подольше поспать, а проснувшись, - понежиться в постели. Не любила плохой погоды (в плохую погоду у нее портилось настроение). И почему-то постоянно мерзла.

После свадьбы все время ждала, когда же вычитанный ею в книжках мир наступит, но, видя, что Виктор не в состоянии обеспечить ей этот мир, разочаровалась и платила теперь ему за это нелюбовью, пренебрежительно-брезгливым отношением ко всему, что его волновало, чем он жил.

Несходство темпераментов, характеров, жизненных установок определяло их различие в отношении к событиям и фактам, в пристрастиях, в эстетических запросах. Но если Виктор относился к этому спокойно, объясняя их непохожесть наличием у каждого индивидуальных особенностей, и не проецировал эти особенности на их отношения, то у нее это стало пунктиком, причиной, исключающей возможность понять друг друга, прийти к согласию.

...Что касается бытовых условий, то здесь у них было все в порядке. После свадьбы они недолго жили в однокомнатной квартире, принадлежащей Татьяниной бабушке. Бабушка была уже в преклонных годах, нуждалась в уходе и потому жила с родителями Татьяны. Потом родители Виктора разменяли свою трехкомнатную квартиру на двушку и однушку, после чего Виктор с Татьяной обменяли две однушки на двухкомнатную квартиру, куда и переехали вскоре после появления на свет Антошки.

Что же касается духовной составляющей бытия, то Виктор, насколько позволяла его загруженность делами, следил за наиболее значимыми культурными событиями столицы. Они старались не пропускать выступлений гастролирующих в столице выдающихся музыкантов, экспозиций сокровищ мировой живописи. Бывали на спектаклях в Большом театре, в других ведущих театрах Москвы, посещали музеи.

Да, он понимал: его отъезды в экспедиции, в строительные отряды, просиживания по вечерам в библиотеке в период работы над диссертацией - все это вносило определенную долю в понижение индекса сердечности, доверительности, привязанности, терпимости - тех составляющих, которые являются базовыми для создания хорошей атмосферы в семье. Но что он мог сделать? Это была его работа.

...В первые дни после его возвращений из поездок Татьяна старалась сдерживать себя, пыталась хотя бы внешне выглядеть спокойной, доброжелательной. Но надолго ее не хватало, и она быстро скатывалась к обычному своему состоянию. Снова становилась нетерпимой к любому его высказыванию, которое не совпадало с ее точкой зрения, раздражалась по любому даже мелочному поводу.

Каждый раз он возвращался из командировки с надеждой на перемены к лучшему в их отношениях. Ведь за время его отсутствия у каждого было время подумать, положить на чаши весов свои доводы и доводы супруга, чем-то поступиться, с чем-то согласиться, сделать переоценку ценностей, попытаться понять друг друга. Но, вопреки его чаяниям, этого не случалось.

Без конфликтов в семье не бывает, они часть жизни. Он не был идеалистом, понимал это и честно пытался разобраться в ситуации, нащупать возможные пути к установлению добрых отношений. Но каждую его попытку вывести ее на откровенный разговор она использовала для того, чтобы в очередной раз обрушить на него вал претензий, обвинений в пренебрежительном отношении к ее проблемам, к проблемам семьи с переходом на уничижительные замечания по поводу его достоинств. В такие минуты наружу выступала истинная ее ипостась, которую она обычно тщательно скрывала, маскируясь под благовоспитанную светскую даму с хорошими манерами.