Но тут слова попросил Симбирцев. Он начал с того, что изыскателям пора уходить от хоть и ставшего привычным, но малопродуктивного поиска залежей наудачу, или как еще выражаются профессионалы, поиска методом "дикой кошки", сказал, что нужно шире использовать наработки советской и зарубежной геологической науки. Без этого невозможно сделать прорыв в нефтеразведке и резко повысить добычу, чего требует от нас последнее постановление партии и правительства. Предлагаемая методика, сказал он, уже сейчас позволяет исключить из цикла поисково-разведочных работ этап бурения поисковых скважин, а в перспективе, по мере накопления статистического материала, позволит отказаться и от бурения опорных скважин. Это позволит значительно сократить период от начала изыскательских работ до ввода в действие эксплуатационной скважины. Далее проректор сказал, что методика уже не однажды доказала свою эффективность при разведке нефтяных залежей. Так, после корректировки технологической схемы, сделанной с ее использованием, на одной признанной бесперспективной скважине в Западной Сибири буровики вышли на хорошую нефть. Другой случай ее успешного практического применения был на Ямале.

...Виктор хорошо помнил обе эти буровые. На первой буровики не вышли после прохода прогнозной глубины на ловушку2 потому, что ее границы из-за сложной конфигурации геологами были определены очень приблизительно. Это делало вероятность выхода на нее с первого захода чрезвычайно низкой. Но по его расчетам получалось, что выйти на нефть можно и с этой буровой, нужно только вернуться на горизонт шестьсот метров, а оттуда бурить уже не вертикальную, а наклонно-направленную скважину.

Виктор уговорил начальника участка сутки повременить с демонтажом вышки и вылетел на вертолете в территориальное геологическое управление. Встречался с начальником геологоразведочной экспедиции, главным геологом, начальником геологического управления. С цифрами в руках доказывал, что переход на новый участок вместо продолжения работ на старой буровой по измененной технологической схеме обойдется в полтора раза дороже. В конце концов ему удалось отстоять свою точку зрения. Начальник экспедиции при нем связался с начальником участка и распорядился продолжить работы по измененной схеме.

Когда Виктор вернулся в район разведки, работы по переналадке буровой шли уже полным ходом, а через три недели здесь вышли на большую нефть.

На другой буровой проходчики уже достигли прогнозной глубины, но керны показывали отсутствие в породе следов нефти. Поэтому было решено работы свернуть и перейти на новую точку. Но Виктор был уверен, что нефть здесь есть, и ее немало. Об этом говорили результаты проведенной им геологической съемки, характерные изломы выходящих на поверхность пластов горных пород, гравиметрические и магнитометрические замеры. Он засел за расчеты и сутки не выходил из бытовки.

По-его получалось, что точка бурения геологами была назначена правильно, но кровля ловушки оказалась не пластовая, как предполагалось, а массивная. Она намного толще. И если пройти еще метров сто-сто пятьдесят, то выход на большую нефть обеспечен.

И действительно, не прошли буровики и ста метров, как скважина зафонтанировала.

...Симбирцев закончил свою речь. После его выступления полемический градус несколько снизился, вопросы стали уже не такими тенденциозными и забористыми, а реплики оппонентов - безапелляционными. Точку в обсуждениях поставил Трегубов. Он зачитал телеграмму, полученную накануне министерством. Телеграмма была из района разведки нефтяных залежей. В ней сообщалось, что при бурении поисковой скважины геологи уже на глубине восемьсот сорок метров вышли на ловушку. От себя добавил, что точка для бурения была выбрана по рекомендации докладчика. После этого он предложил прекратить прения, методику одобрить и вынести на коллегию министерства вопрос о широком ее внедрении в практику геологоразведочных работ.

34

Первое время после научно-технического совета Виктор жил ожиданиями решения коллегии о судьбе своего детища. Он надеялся, что это решение будет для него благоприятным, и его методика найдет свое практическое применение. Ведь сказано же было Симбирцевым, что министерство заинтересовала его работа, да к тому же и НТС рекомендовал вынести на коллегию вопрос о внедрении ее в практику нефтеразведки.

Но шли недели, месяцы, а Симбирцев молчал. Со временем Виктор немного отошел от этой тематики. Дальнейшим совершенствованием методики занимался теперь один из аспирантов его лаборатории. Сам же он переключился на новую задачу.

...В свое время руководство института вышло в Министерство геологии с инициативой по составлению подробной геологической карты Советского Союза с информацией по всем видам полезных ископаемых и по всем типам месторождений. Автором этой идеи был Басов Виктор Федорович, зав кафедрой прикладной экономики, крупный ученый, специалист в области макроэкономики. Разработанный им алгоритм комплексного освоения месторождений при использовании детальной картины по минерально-сырьевым ресурсам обеспечивал их системное использование и должен был стать мощным инструментом повышения эффективности советской индустрии.

Министр эту идею в принципе поддержал, но, несмотря на то, что учеными института она неоднократно озвучивалась как в различных госструктурах, так и научном сообществе, никаких практических шагов по этому вопросу не предпринималось. Но институт в порядке инициативы, в рамках тех немногих бюджетных средств, что выделяло ему государство, такую карту разрабатывал. Правда, на ограниченной площади в одном сибирском регионе.

Еще на стадии обсуждения этого проекта, когда на ученом совете рассматривался вопрос, где лучше проводить такие изыскания, Виктор предложил этот район. Сказал, что был там в экспедициях, и, по его наблюдениям, а также по результатам расшифровки космических снимков недра района содержат целый ряд полезных ископаемых, причем, в достаточных для промышленного производства объемах. После недолгого обсуждения был принят предложенный им вариант. А через некоторое время его лаборатория была назначена головной по этой тематике.

Такое назначение было для него как нельзя кстати. На тот момент у него в общих чертах уже созрела концепция Полигона, и этот регион он рассматривал как наиболее подходящую площадку для реализации своей идеи.

И он активно включился в работу. Трудился в поте лица. В период межсезонья пробивал через министерство профильные геологические экспедиции, комплектовал их, привлекая к работе специалистов из различных подразделений института, студентов, аспирантов. С наступлением лета работал в режиме маневрового локомотива: поработав в экспедиции, отправлялся в рейд по студенческим стройкам, оттуда - в институт, сдать на обработку накопленный в экспедиции материал, потом - в Центральный штаб ВСО, посмотреть сводки с фронтов трудового семестра, помочь расшить узкие места, и - снова в экспедицию. За два сезона удалось составить достаточно подробную геологическую карту будущего Полигона.