— Сложим обратно в шкаф? — неуверенно предложил Мойст. У груды невозмутимых безделушек был тяжкий, чужеродный вид, как у какого-нибудь монстра из бездны, которого бесцеремонно вытащили из его родной темноты на солнечный свет.

— Не думаю, что смогу отважиться на такое, — ответила Адора Белль. — Давай просто оставим дверь открытой, и пусть оно само обратно заползет. Эй!

Это восклицание было обращено мистеру Непоседе, который благоразумно выскочил рысцой из комнаты, неся что-то в пасти.

— Скажи мне, что это была просто старая резиновая кость, — произнесла Адора Белль. — Пожалуйста?

— Не-ет, — протянул Мойст, качая головой. — Думаю, это описание определенно неверно. Я думаю, это было… было… это была не старая резиновая кость, вот что это такое было.

— Но послушай, — сказал Хьюберт. — Ты не думаешь, что мы бы узнали, если бы золото украли? Люди о таких вещах говорят! Я вполне уверен, что это вина перекрещивающегося мультиклапана, вот здесь.

Он постучал по тоненькой стеклянной трубе.

— Я не думаю, фто Хлюпер офибаетфя, фэр, — мрачно ответил Игорь.

— Игорь, ты понимаешь, что если Хлюпер прав, то мне придется поверить, что в наших погребах практически нет золота?

— Я уверен, фто Хлюпер не ваблувдаетфя, фэр.

Игорь достал из кармана доллар и подошел к колодцу.

— Будьте так добры, пофмотрите на фтолбик „Потерянных Денег“, фэр? — сказал он и бросил монетку в темные воды. На мгновенье она сверкнула, погружаясь за пределы карманов Человечества.

В одном углу витых трубок Хлюпера всплыл маленький пузырек, покачиваясь из одной стороны в другую, поднимаясь и лопнув на поверхности с глухим „бульк“.

— О боги, — произнес Хьюберт.

Комичная традиция, когда двое сидят за столом, созданным для того, чтобы расположить вокруг себя двадцать человек, заключается в том, что сидят они на разных концах. Мойст и Адора Белль не стали пробовать ее, вместо этого они приютились рядом. С другой стороны стояла Глэдис, с салфеткой, перекинутой через одну руку, ее глаза были двумя тусклыми отблесками.

Череп овцы совсем не поднял Мойсту настроение. Пегги поставила его как центр композиции, обставив вокруг цветами, но крутые темные очки действовали Мойсту на нервы.

— Насколько хорош слух у големов? — спросил он.

— Исключительно хорош, — ответила Адора Белль. — Слушай, не волнуйся, у меня есть план.

— О, отлично.

— Нет, серьезно. Я разберусь с ней завтра.

— Ты не можешь просто… — Мойст поколебался, а затем одними губами произнес, — поменять ей слова в голове?

— Она свободный голем! — резко откликнулась Адора Белль. — Как бы тебе такое понравилось?

Мойст вспомнил Оулсвика и репку.

— Не очень, — признал он.

— Со свободными големами менять мышление надо убеждением. Думаю, я могу это сделать.

— А завтра не должны прибыть твои золотые големы?

— Я на это надеюсь.

— Это будет занятой день. Я собираюсь запустить бумажные деньги, а ты собираешься провести по улицам золото.

— Мы не могли оставить их под землей. В любом случае, они могут и не быть золотыми. Я завтра утром пойду и увижусь с Флидом.

— Мы пойдем и увидимся с ним. Вместе!

Она потрепала Мойста по руке.

— Не беда. Есть вещи хуже, чем золотые големы.

— Я не могу себе такие представить, — сказал Мойст — фраза, о которой он позже пожалел. — Я бы хотел увести сознание людей от золота…

Он остановился и уставился на овечью голову. Она уставилась на него в ответ в спокойной, загадочной манере. По какой-то причине Мойсту показалось, что ей следует быть с саксофоном и маленьким черным беретом.

— Уж наверняка они посмотрели в погребах, — сказал он вслух.

— Кто посмотрел? — спросила Адора Белль.

— Вот куда он делся. Единственное, на что можно рассчитывать, так? Основа всего, что ценно?

— Кто делся?

— Мистер Бент в хранилище золота! — воскликнул Мойст, вскакивая так быстро, что его стул перевернулся. — У него есть все ключи!

— Прошу прощения? Это тот человек, который слетел с катушек после простой ошибки?

— Это он. У него есть Прошлое.

— Одно из тех, что с заглавной П?

— Именно. Давай, пошли спустимся туда!

— Я думала, что у нас намечался романтический вечер?