Шрифт:
МИРНЫЙ МИР
СНЕГ
«Светает раньше…»
СНИМОК
Другу, фронтовому репортеру
Анатолию Егорову
СПАЯН КРОВЬЮ
АРТЕМ
(Матросский разговор)
1
Бросил бомбу, Кинул дьявол, Черный мессер-самолет. Отработался, Отплавал — Кончил службу мотобот. Черный дьявол разбомбил, Мы поплыли Кто как был: Кто в бушлате — Вот некстати! — Кто в стальной, Тяжелой каске; Кто, израненный, в повязке. Плыл с трехрядкой Музыкант — Без гармошки Не десант! Нам везло еще, Славяне! Хорошо, что бомба, А не Пулеметный: В дополненье ко всему — Загорай тогда в Крыму! Хорошо, что день был летный, Тихая волна, — А не то бы всем Хана… 2
Это врут, что неудобно Моряку На берегу. Я ответил бы подробно, Только время берегу — Отвлекаться не могу: Моряку Не все ж купаться, Надо спешно Окопаться, — Враз бандит Разбомбит, — По песку не уплывешь. Пропадешь Ни за грош… Люди к берегу прибились, Зацепились, Укрепились: Не стать Привыкать Хоть где Под огнем высыхать, На воде Промокать. Нет, нельзя сказать, Что худо Моряку на берегу. Не ударил бой покуда, Наш десант, назло врагу, Просыхает, Отдыхает, Жизнь матросскую не хает: Раньше сушится махорка, Автомат, Пять гранат, А потом уж гимнастерка, Ну, а после — Бушлат… Закурили. Меж народа Разговор о сем о том: Мол, дела такого рода — Налицо у нас три взвода, Утонул один — Артем. — Кто сказал, что Артем? — Как такое — Артем? — Объясни, друг, путем. — Мы не басню плетем: Очень просто — Артем. — Да ты знаешь ли Артема? — Имя вроде как знакомо… — Ишь, заладил: вроде, вроде. Да Артем один в природе: Руки — во! Ноги — во! Нам куда до него: Он, брат, в самой ледяной Только ржет, как водяной. У него, брат, как в рыбе — Пузырь! — Здешний, что ли? — Да нет, брат, — Сибирь! — Да, уж если Сибирь — Богатырь… — Поглядел бы на грудь — Жуть! Ширь!.. Говорят, что просился на танки Не взяли — велик: На торпедный такого Нельзя ли? Велик! Святогор! — Ну, а кем был в гражданке? — Шахтер. — Ну, тогда, значит, Да… — То-то, брат; Мало что говорят, А не всякому верь!.. — Я-то что ж… — То-то, друг. Понимаешь теперь: Семью семь раз отмерь, А не то соврешь, Да еще за двух. Не узнал бы Артем, Что болтают о нем… — Повидать бы его, Артема! — Он небось давно уж дома, То есть тут Где-нибудь: У него известный путь — Впереди всего десанта. Да спроси у лейтенанта… — Вы, товарищи, о чем? — Тут сбрехнули, что Артем… — Эх, товарищи, нет, не брехня: Он давно бы уж был у меня. Жаль расстаться с героем таким. Что ж — война. Не у тещи гостим. Но, товарищи, имейте в виду: Нет Артема, а я его жду! — Может, ранен? — Может, помощь нужна? — Очень просто… — Не у тещи… — Война… 3
И пошел по взводам пересуд: Мол, Артем не пропал — где-то тут. Будто ранен: нога иль рука. Мол, беда уж не так велика. — Что ж, поправится — явится. Да. — А еще ему деться куда? — Уж Артем — он придет завсегда. — Без десанта — орел без гнезда… Пущен слух от соседа к соседу, По взводам провернули беседу, Посвятили собрание вроде На переднем краю, в третьем взводе. Выступали там три краснофлотца. Выступает один и клянется: — Пусть волна черноморская знает, Балаклавская чайка услышит Моряка нерушимое слово. Краснофлотец, он честь не роняет: Он воюет, покудова дышит, Мстит за друга свово дорогого…— И второй поднимается следом: — Говорю перед всем белым светом, Что своей, этой самой рукою Я фашизм навсегда успокою. Пусть товарищ Артем это знает, Пусть он рану свою заживляет…— Третий друг на язык был не боек, А сказал хлеще первых обоих: — Мне бы только дойти до Берлину, Я, мол, душу из Гитлера выну!..— Ну, конечно, об этой беседе Прописали во флотской газете. А волна, говорить мастерица, Обо всем рассказала сестрицам, Да и чайка на всю Балаклаву Раззвонила Артемову славу. И братва, что с Артемом дружила, Про товарища песню сложила На старинный мотив черноморский И на новый манер комсомольский: «Матрос-черноморец, широкая кость, В донецкой степи воевал, И немец узнал краснофлотскую злость И черною смертью прозвал. С тех пор как закрылся знакомый маяк Суровой донецкой грядой, Никто не слыхал, как смеется моряк, И молча кидался он в бой. Он писем домой не писал никогда, Как будто забыл о былом, — Во сне ему снилась морская вода И чайка махала крылом…»