Впечатление от прошлого расстрела такое, будто жизнью убитого распоряжался вражеский офицер и больше никто! Кто из монастырских обитателей его выдал!? Знаешь?

– Знаю. Предлагаю три версии, решай, какая из них подходящая.

– Давай.

– Первая: могли не поделить монастырские женщины, а что может наделать отверженная и разгневанная баба - говорить нет нужды.

Второй, очень сомнительный: "вёл активную агитацию против захватчиков и призывал на борьбу с ними. Основательно надоел лозунгами и его выдали врагам. Выдали неумышленно, "длинными языками". Третий вариант: мог "провалиться" и без помощи "своих".

– Но почему был в комбинезоне!? Почему не в другой одежде? Ходить на оккупированной территории в спецодежде танкиста враждующей армии - что это? Безумие? Глупость? Лицо у человека не разбито, не били враги на допросах.

У большей части присутствующих на расстреле женщин-монастырок хватило терпения "держать язык за зубами" только до вечера. До сбора на лавочках на "вечернюю политинформацию".

Разговоры начинались шёпотом и со страхом в глазах:

– Да партизан он, выдали его!
– имя предателя почему-то не оглашалось.

Что расстрелянный был партизаном - выяснилось у стенки часовни, когда конвоиры поставили убиваемого и офицер дал команду:

– "Фойер"!
– но кто выдал врагам - нет, этого мы не знаем!
– о, великое и непобедимое племя дураков! Какие газеты, какое радио нагадило на мозги ваши, что расстрелянный "партизанил"? В городе? Чьё "сарафанное радио" оповестило жадные до новостей мозги ваши, а длинные языки в пустых головах доделали остальное?

– Эмоцию "великое и непобедимое племя дураков" сделал видимой? Убери, лишняя...

– И не подумаю! Обоснуй!

– Разве "племя дураков" может быть "великим"? Когда и где так было, чтобы глупые, слабые разумом племена, в "великих" пребывали и долго задерживались в этом мире?

– А "дети пустынь"? "Ящик" смотришь? Видел, сколько их и много ли там умных? Плохо знаешь русский язык, не улавливаешь тонкости и оттенки: "великий" не в смысле "величия", то есть "взлета разумом", а в количестве глупых голов на тысячу человек племени. Удалить?

– Нет. Рождённая строка подобна рождённому младенцу, а мы - не детоубийцы. Или ошибаюсь?

Глупый язык - вечный источник бедствий ваших "многая лета"! Как в "мирное" время, так и в военное! За длинные языки вас убивали "свои", теперь шлёпают чужие, и как долго будет продолжаться - никому не дано знать.

... и ныне, когда летний день высоко вверху затянут тонким слоем облаков, а земные декорации матово освещены и не дают теней - знаю: где-то близко случится умерщвление одного "двуногого и прямоходящего из отряда высших приматов" таким же представителем "животного мира" с названием "человечество,

Дни с "матовым" освещением не проходят без насильственных смертей, но откуда уверенность - не знаю...

– Почему "необъяснимая? Не знать объяснения предстоящим событиям - ещё не означает их миновать - убивал бес логикой...

Через год был ещё день, и тогда было матовое освещение декораций, и тогда могло произойти убийство, но не случилось. И было то в Польше. И тогда был всего лишь зрителем потому, что от участия в событии, как всегда, что-то удержало. Но это другая история и о ней - в другом месте.

Глава 97.

Зимние прогулки в монастырских

стенах.

Внимательный наш читатель, а потому, уверены - заметил: мечемся из зимы в лето и обратно. Менее наблюдательный человек не обратит внимание на метания, но ты обязательно скажешь:

– "Можно подумать, что у этой пары писателей-любителей было не два года оккупации, а пяток, или более" - и будешь прав.

Оно, конечно, если напрячь память - можно "линенйно" рассказать о событиях шестидесятилетней давности, но стоит ли? Возьми в рассмотрение момент: кая разница для Времени, когда друга Митяя разнесло "фенькой"? Или расстреляли человека у часовни? Главное - в другом: расстрельную экзекуцию проводили не те немцы, кои жили в монастыре, а пришлые... Или рассказ о монастырском хлебе: нужда в родимом не прекращалась ни зимой, ни летом... Не будет ли страшной гордыней заявлять:

– Бес, нет последовательности в нашей повести...