Шрифт:
Я прикончил кофе, налил еще.
— А что, если за мной охотится все-таки Льюк? Почему нет? — спросил я Винту.
— Он устроил тебе несколько явных несчастных случаев несколько лет назад.
— Да. Недавно он признался. А еще он сказал мне, что завязал с этим после первых же попыток.
— Это верно.
— Знаешь ли, можно свихнуться, не ведая, что ты знаешь, а чего — нет.
— Поэтому мы и беседуем, верно? Ведь это же была твоя идея — устроить натуральный обмен.
— Вовсе нет! Торговаться предлагала ты!
— Сегодня — да. Но сама идея твоя, и пришла она тебе в голову… некоторое время назад. Я имею в виду некую беседу по телефону в доме мистера Ротта…
— Ты?! Тот измененный голос по телефону?! Как это может быть?!
— Что ты предпочитаешь: получить информацию об этом или о Льюке?
— Об этом! Нет, о Льюке! Нет — и о том, и о другом, черт возьми!
— Видимо, есть смысл придерживаться прежнего протокола. Тут так много говорилось о дисциплине и сдержанности…
— Все, понял. Еще одно очко в твою пользу. Давай о Льюке.
— Мне, как стороннему наблюдателю, показалось, что он покончил с теми делами, как только узнал тебя получше.
— Ты имеешь в виду, когда мы подружились… так, что ли?
— Тогда я не могла сказать наверняка… Он мирился с этими ежегодными покушениями на тебя — но, по-моему, по крайней мере некоторые из них он саботировал.
— И кто принял у него дела, когда он ушел в отставку?
— Рыжеволосая дама, с которой он, кажется, как-то связан.
— Джасра?
— Да, зовут ее так — и мне по-прежнему известно о ней гораздо меньше, чем хотелось бы. Что у тебя есть на этот счет?
— Я приберегу этот козырь, — сказал я.
Впервые она не сдержала раздражения — я увидел, как сузились ее зрачки и затвердели скулы.
— Мерлин, ты что, не понимаешь, что я пытаюсь тебе помочь?
— Если уж говорить начистоту, ты хочешь узнать то, что знаю я, — сказал я. — С этим у нас порядок. Я готов договориться — потому что ты, кажется, знаешь то, что хочу знать я. Вынужден констатировать, что твои мотивы для меня — темный лес. Кой черт тебя занес в Беркли [17] ? Чего ты добивалась, когда звонила мне? Какой силой ты владеешь, если утверждаешь, что это не магия? Как…
17
Беркли — пригород Сан-Франциско, в котором расположено одно из крупнейших отделений Калифорнийского университета.
— Три полновесных вопроса, — сказала она, — и начало четвертого. Предлагаю выход: запиши все свои вопросы, я сделаю то же самое, мы разойдемся по комнатам и решим, на какие вопросы будем отвечать.
— Нет, — ответил я. — Я хочу играть дальше. Но мы в неравных условиях. Тебе известны причины, по которым я хочу все узнать. Для меня это вопрос самосохранения. А для тебя? Сначала я думал, что тебе нужна информация, которая помогла бы тебе пришить убийцу Кэйна. Но ты сказала «нет» и не предложила ничего взамен…
— Не предложила?! Да я хочу защитить тебя!
— Я ценю твои чувства. Но почему ты этого хочешь? Если уж на то пошло, ты едва меня знаешь.
— И тем не менее — причина только в этом, и с этого редута я не отступлю. Хочешь — принимай как должное, не хочешь — уходи.
Я поднялся с кресла и принялся расхаживать по патио. Мне не слишком-то хотелось выдавать информацию, которая может быть жизненно важной для безопасности и моей, и в конечном счете для безопасности Янтаря. Хотя приходилось признать, что мои данные я обменял на равнозначную информацию. Ее сведениям цены не было. К тому же в роду Бэйлей культивировалась наследственная лояльность к Короне, а это кое-чего стоит. Я наконец определил, что же меня беспокоит больше всего — ее настойчивость в том, как она отрицала свою заинтересованность в мести. Не говоря уж о том, что настроения ее нельзя было назвать проянтарными — даже с очень большой натяжкой… И если она так хорошо знала обо всем, что касалось меня, ей нужно было всего лишь согласиться, что она стремится отомстить, — и у меня не осталось бы больше вопросов. Я купился бы на это и не стал бы копать дальше. И что же она предложила взамен? Воздушное ничто и мотивы с грифом «секретно»…
Это вполне могло означать, что Винта говорит правду. Она пренебрегает выгодой обмана, который наверняка бы сработал, а взамен предлагает нечто гораздо более нескладное, — казалось, это свидетельствовало об искренности ее намерений. К тому же у нее явно было больше нужных мне ответов…
От столешницы раздалось негромкое дребезжание. Сначала я подумал, что Винта барабанит пальцами по столу, разозлившись на меня. Но когда я взглянул на нее, то увидел, что она сидит абсолютно неподвижно, даже не глядя на меня.
Я подошел ближе, отыскивая источник звука. Перстень, осколки синего камня и даже пуговица подпрыгивали на столе — казалось, без всякого участия извне.
— Это ты делаешь? — спросил я.
— Нет, — отозвалась Винта.
Камень в кольце треснул и вывалился из оправы.
— Тогда что происходит?
— Я оборвала связь, — сказала она. — По-моему, кто-то пытается восстановить ее — и у него ничего не выходит.
— Пусть так, но я же по-прежнему настроен на камни, и для того, чтобы обнаружить меня, они не потребуются.