Пара пилот-штурман складывается обычно во время учёбы. Здесь важно не столько уважение к профессионализму напарника и умение работать в команде, сколько личное доверие и психологическая совместимость. Во время перехода происходит не просто тесное взаимодействие, а слияние сознаний. Конечно, не полное, но и частичный контакт с человеком, который тебе неприятен, то ещё испытание. Чисто теоретически, работать можно, вопрос -- на сколько хватит ответственности обоих? Или даже не ответственности, а просто -- сил?

В общем, вместо того, чтобы попусту рисковать жизнями ценных специалистов, дорогостоящей техникой, грузами и пассажирами, в основу современной геонавтики была положена установка: подбирать в пару только психологически совместимых людей, с похожим отношением к жизни и минимальной возможностью конфликта.

Пятнадцать стандартов с момента окончания училища я работала с Вадари, отличным пилотом и замечательной подругой, и получала от процесса огромное удовольствие. А недавно Вая меня бросила.

То есть я, конечно, утрирую. Не бросала она меня, просто временно оставила работу по семейным обстоятельствам: проще говоря, вышла замуж и решила завести ребёнка. Так что подруга уже полстандарта сидит дома, ожидая появления на свет сына, а я те же полстандарта скучаю на базе, потому что свободных пилотов под меня нет. Только и остаётся, что ждать прибытия на практику слушателей лётного училища и подбирать среди одарённой молодёжи. Хотя я с трудом представляю, как смогу работать с пилотом, напрочь лишённым опыта.

Двое других моих товарищей по несчастью находятся в похожем положении. Тарр -- отличный, даже почти гениальный пилот, но обладает неуживчивым тяжёлым характером. Он сменил по психологической несовместимости трёх штурманов и сейчас сидит без работы. А у Ризы такая же ситуация, как у меня: её друг и напарник недавно женился, его подруга жизни оказалась ревнивой и пришлось ему уходить из геонавтов в обычные лётчики. Это, наверное, хорошо, что жена и семья оказались для него важнее службы, хотя за Ризу обидно. Но у нас не тюрьма, и мы даже не военные, поэтому желающих уйти никто не удерживает.

Нет, мне предлагали перейти к воякам. Специалист я ценный, напарника там подберут сразу, и может даже займут чем-нибудь чрезвычайно интересным вроде поиска новых миров, но этот вариант я пока придерживала на крайний случай. Мне нашей-то дисциплины хватает за глаза, а у тех ребят всё совсем строго.

Продолжить разговор по душам нам с Ику не дали. На пороге возник взмыленный начальник группы с совершенно дикими выпученными глазами и стоящими дыбом короткими светлыми волосами. Со всех сторон посыпались вопросы, что происходит, но шеф замахал на нас руками, безадресно погрозил сразу обоими кулаками -- наверное, для большей важности. Безумный взгляд обычно сдержанного Варнера пробежался по небольшой кучке присутствующих, потом запнулся об меня, и шеф начал бурно жестикулировать, попеременно тыкая пальцем в меня и себе в грудь.

Мы с Ику растерянно переглянулись, подруга пожала плечами, и я в полном недоумении уставилась на начальство:

– - Что не так-то?

Варнер всплеснул руками и замахал сложенными в щепоть пальцами у себя перед грудью, вверх-вниз. Я растерянно опустила взгляд, уткнулась им в глубокое декольте своего расстёгнутого форменного комбинезона и удивлённо спросила:

– - Мне застегнуться, что ли?

Потерявший дар речи шеф радостно закивал, потом дёрнулся и отскочил от двери.

Я вновь переглянулась с Ику, на этот раз -- почти испуганно, приняла менее вольную позу и действительно замкнула застёжку до самого горла, краем глаза отмечая, как встревоженно зашевелились коллеги, спешно придавая себе сосредоточенный серьёзный вид.

У транспортной службы есть свой устав, своя форма и определённые дисциплинарные требования. Но у нас не армия, и на мелкие вольности и нарушения руководство смотрит сквозь пальцы. Ну в самом деле, какая разница, застёгнут у меня воротничок или нет? Начальство в основном мужского пола, ему приятно посмотреть, а мне -- не жалко, зато комбинезон не душит.

Варнер -- мужик эмоциональный, сам из бывших координаторов, имеет привычку перестраховываться по поводу и без. За общее дело радеет куда больше всех нас, вместе взятых, поэтому к его нервной реакции на всё подряд более-менее притерпелись, как привыкли делить на десять его прогнозы. Но одно дело -- это личные переживания шефа, а совсем другое, когда он вдруг вспоминает устав до последней закорючки. Значит, что-то случилось. Последний раз на моей памяти он так паниковал чуть меньше стандарта назад, когда приехала большая внеплановая проверка из центра, причём не внутренняя, а государственная.

Пока мы переглядывались и шушукались, строя предположения, дверь вновь открылась, впуская небольшую процессию. Идущего впереди Авгара А-Апи, начальника базы, прекрасно знали все присутствующие и многие искренне любили. Он -- не просто интеллигентный и умный человек, но, что называется, "свойский мужик". Под настроение может не только вызвать к себе для разноса, но и пригласить для вполне неформальной мирной беседы за чашкой чая, особенно после долгого сложного рейса. Геонавт из него не получился, но профессией этой он бредил с детства, поэтому любит послушать наши истории. В общем, его визит не мог служить поводом для паники, и всё внимание сосредоточилось на сопровождавшей его троице.