– Хаэ-эй, почтенный Майгва! – крикнул жрец, привстав на цыпочки.

Два окна распахнулись одновременно – то, под которым синел знак дождя, и то, что было в доме напротив.

– Хаэй! Кто меня ищет? – растерянно взглянул на Алсека юноша с туго увязанными в хвост волосами, проткнутыми совиным пером.

– Хаэй! Иларс, что ты ещё затеял? – недовольно крикнули с той стороны переулка. – Мы не потерпим тут колдовства и всяких дымов!

– Хаэй! – на углу дальнего квартала появился патруль – рослый Гларрхна и двое Ти-Нау в новеньких доспехах, не слишком им привычных. – Там, в квартале резчиков, что опять не по нутру?!

– Этот колдун – не иначе как поджигатель, а его дру… - речь жителя прервалась на полуслове. Кто-то рывком оттащил его от окна и сердито захлопнул ставни. Патрульный-Гларрхна покосился на Алсека, едва заметно ему кивнул и побрёл обратно к перекрёстку.

– Зген всесильный, - вздохнул Майгва, жестом приглашая Алсека войти во двор, и закрыл окно.

На пороге дома он внимательно посмотрел на жреца, коротко вздохнул и обнял его.

– Алсек! Я не верил, что ты приедешь. И Хифинхелф тоже тут, и даже… Аманкайя, ты сильно устала с дороги? Такая страшная жара везде… Идите за мной, у меня есть вода, холодные отвары…

Куман недовольно посмотрел на охапку сухой травы – она высохла до того, как была срезана, и даже полосатым ящерам непросто было прожевать её. Хифинхелф поставил перед ним бадью с водой, успокаивающе похлопал кумана по боку и вслед за Алсеком пошёл в комнату Майгвы.

Она была не так уж велика – трое одиноких алхимиков делили этот дом между собой, пока закон не позволял им жениться – но Майгва надеялся, что через три года запрет с него снимут. Алсек покосился на стёганое одеяло из мелнока, небольшую резную скамью на трёх седоков и причудливо выгнутую подставку под церит – украшенный резьбой рог харсуля. Похоже, алхимикам в Кештене жилось недурно…

– Тебя не обижают тут? – спросил Алсек, заталкивая дорожные тюки под стол. Хифинхелф пристроился на скамье, снял тростниковую накидку с макушки и облегчённо вздохнул. Майгва обрызгал ему плечи и спину холодной водой и подсел к Алсеку, прихватив кувшин с настойкой Яртиса.

– Тут хорошо, - вздохнул он, разливая настой по чашкам. – Наставники мной довольны, жалование платят исправно. Правда, сейчас тут неспокойно, много работы… Я слышал, и у вас беда с поджигателями?

– Этой дряни везде полно, - покачал головой жрец. – А что за дела у тебя с кварталом резчиков? Неужели ты и дома опыты ставишь?

– Храни меня Чарек! Это запрещено, Алсек, - усмехнулся Майгва. – Нет у меня с ними никаких дел. Тут в последние недели что-то странное в воздухе – многие косо смотрят на чужеземцев. Я, похоже, к ним причислен.

– Зген всесильный! Какой же ты чужеземец?! – возмутился Алсек и сам же себя одёрнул – на чужеземцев путным жителям тоже кидаться не подобало.

Майгва пожал плечами.

– Мы и впрямь не так уж долго живём в стране Кеснек. Дед – первый, кто взял родовое имя Ти-Нау… - его голос дрогнул.

– Он – достойнейший из Ти-Нау, - убеждённо сказал изыскатель, сжимая руку алхимика. – Он говорил с Великим Змеем Небесных Вод и принёс нам вести из дома дождей. И он порадуется, когда бред, вызванный жарой и засухой, уйдёт из всех наших голов.

– Ты говорил с ним перед уходом? – тихо спросил Майгва. – Как он ушёл?

– Без малейшего страха, - ответил, ничуть не колеблясь, Алсек. – Он просил не тревожиться о нём. Он не хотел бы, чтобы кто-то горевал о нём, - он ушёл по своей воле, и он сделал то, что намеревался сделать.

Майгва вздохнул и поднялся со скамьи.

– На моей стене теперь знак дождя… Когда мне дадут собственный дом, я нарисую его и там. Вы, должно быть, голодны с дороги? Очаг остыл, но разгорится он быстро…

К тому времени, как земляные клубни испеклись, а вяленое мясо было поделено между путниками, во двор спустился ещё один алхимик. В разговор он не вмешивался, тихо сидел поодаль, длинной палкой вороша угольки в очаге.

– Зелье роста костей? – Майгва покачал головой. – Не в этом месяце, Алсек. Я был бы рад помочь, но… С тех пор, как мы граничим с землями самозванца, даже «Кровь Земли» запретили выносить из дома зелий. Мы варим множество эликсиров исцеления и боевых смесей, иногда по нескольку дней не отходим от котлов, но всё сваренное остаётся на складе.

– Рост костей? – зашевелился незнакомый алхимик. – Что ты мелешь, Майгва?! Ты такого варить не умеешь, и я не умею. Это же нерсийские рецепты, нам их и понюхать не дают.

– Ну, отчего же? – пожал плечами пришелец из Эхекатлана. – Почтеннейшая Тамайя позапрошлой осенью разобрала такое зелье по крупице и сварила подобное. И она говорит, что ничего сложного в этом нет – если ей дадут время и травы, она повторит опыт.

– Явар Эйна Ханан Кеснек такого не допустит, - покачал головой алхимик. – Только ему и заботы, что удовлетворять любопытство Тамайи. Ты, Майгва, многовато её слушаешь…