Шрифт:
– Благодарю всех, пришедших сюда, – начал он свою напутственную речь. – При регистрации вас всех разделили на четыре отряда по пятьдесят человек. Отряд Бесстрашного Бирлиндора отправляется на север, отряд сэра Уинфреда – на восток, отряд под командованием Генриха Грэкхэма – на юг, а отряд Жана Жабского – на запад. Награда за голову главаря разбойников – сто золотых, за каждого его подчиненного – по пять. Да начнется «Охота»!
– Ура! – вскричала толпа, несмотря на то, что речь была заметно короче ожидаемой. – Да начнется «Охота»! Да здравствует король Ульфрид!
Король оглядел толпу, послушал возгласы, развернулся на пятках и вернулся во дворец.
Настала пора выдвигаться.
Пятьдесят членов отряда Бесстрашного Бирлиндора выдвинулись к северным воротам города. Им, как и другим отрядам, участвующим в «Охоте», предстояло прочесывать лес в указанном направлении, охотясь на разбойников.
Незадолго до того, как король Ульфрид Остроухий произнес напутственную речь, в то время как члены других отрядов проходили регистрацию, отряд Бесстрашного Бирлиндора обсуждал план действий. Было решено разделить отряд на пять групп по десять человек в каждой. Во всех группах нашелся хотя бы один человек, знакомый с медициной и способный обрабатывать раны. Если группа натыкается на разбойников, лучник (за неимением таковых в первой и третьей группе – помощник Бирлиндора) должен пустить в небо сигнальную стрелу, а также каждый член отряда обязан подать звуковой сигнал.
Четверо доверенных людей Бесстрашного Бирлиндора управляли четырьмя «боковыми» группами, а сам он лично возглавлял центральную. Помимо Бирлиндора, гордо восседавшего на вороном скакуне, в центральную группу входили Зелорис, державший наготове двуручный меч, Вэй Арэн, который в любую минуту мог выпустить свою стрелу, Мирослав Гудфренд, дровосек Данрейв, вооруженные топорами, кузнец Сплавдел, размахивающий огромным молотом, крестьянин Пол с косой в руках, его брат Дилан, несущий вилы, Кэрэндрейк, взявший медицинские принадлежности, и Рэйна, готовая записывать все, что происходит вокруг. Собирательница рассказов повесила себе на шею небольшую дощечку, к которой прикрепила чернильницу и бумаги. Перо она, как обычно, держала за левым ухом.
Когда отряд приблизился к лесу, Бесстрашный Бирлиндор скомандовал:
– Первая группа!
– Здесь! – ответил помощник, руководивший процессом записи в отряд двумя днями ранее.
– Выдвигаетесь на северо-запад!
– Есть, – ответил помощник и повел свою группу в заданном направлении.
– Вторая группа!
– Здесь! – ответил помощник, возглавлявший вторую группу.
– Выдвигаетесь на северо-восток!
– Есть!
– Третья группа!
– Здесь!
– Движетесь в направлении, что чуть западнее, чем у первой группы.
– Есть.
– Четвертая группа!
– Здесь!
– Придерживаетесь направления, что чуть восточнее, чем у второй.
– Есть.
– Центральная группа, за мной!
Бесстрашный Бирлиндор натянул поводья и повел лошадь строго на север. Зелорис и остальные последовали за ним.
Бирлиндор ехал, высоко подняв голову, одной рукой держа поводья, а другую на ножнах с мечом. Весь его вид показывал, что он ничуть не сомневается в успехе «Охоты»: разбойники будут побиты, и именно его отрядом. Бесстрашный Бирлиндор на минуту убрал руку с ножен, закрутил ус и снова положил ладонь на рукоятку меча.
Зелорис, шедший позади лошади Бесстрашного Бирлиндора, постоянно оглядывался по сторонам и прислушивался к каждому звуку, что несколько затруднялось: во-первых, стуком лошадиных копыт, а во-вторых, звуком перешептываний сзади, не прекращавшихся даже после неоднократных предупреждений. Зелорис несколько раз просил самого Бирлиндора приказать всем замолчать, но тот, уверенный в выигрышном исходе дела, отвечал, что в разговорах перед боем нет ничего страшного, более того, они помогают воинам собраться. В конце концов, мечник прекратил свои попытки призвать группу к тишине, но прислушиваться и приглядываться продолжал.
Следом за Зелорисом ступал Мирослав Гудфренд. Сам он старался не произносить ни звука, но уверенный в мудром руководстве Бирлиндора, разделял его мнение, что нет ничего плохого в разговорах перед боем. Он шел осторожно, обеими руками сжимая рукоять топора, доставшегося ему от отца, готовясь в любую минуту вступить в бой ради будущего его сына.
Почти вровень с ним шел дровосек Данрейв, также вооруженный топором. Принять участие в «Охоте» его заставила жена, днями напролет твердившая о ста золотых, которые можно получить за голову главаря разбойников. Самому дровосеку не то чтобы не хотелось получить сто золотых, – нет, от них бы он как раз и не отказался, – Данрейв просто не хотел связываться с разбойниками и подвергать свою жизнь опасности. В ряды «охотников» он записался лишь бы успокоить жену, планируя затаиться где-нибудь при первой же возможности. Однако когда Данрейв услышал о Бесстрашном Бирлиндоре, в его голову пришла мысль, что в этом отряде он точно будет в безопасности, а потому сейчас он, хорошо знавший этот лес, как и другие леса Монтильфонда, шел вольготной походкой, закинув топор за плечо. Данрейв ни разу за все время работы в лесах не встречался с разбойниками и не намеревался встречать их сегодня. Он был уверен, что все бандиты, испугавшись имени Бесстрашного Бирлиндора, попрячутся или вовсе сбегут, и по этой причине находился в приподнятом настроении.
Кузнец Сплавдел, крепкий мускулистый мужчина, напротив, надеялся встретить разбойников как можно скорее: полгода назад по их вине погиб его единственный сын, которого он берег как зеницу ока и готовил унаследовать кузнечное дело. Специально ради этого дня Сплавдел выковал огромный боевой молот, который, словно пушинку, перебрасывал из одной руки в другую, разминаясь перед часом священной мести.
Источником же беспокоящего Зелориса шума были два неумолкающих ни на минуту брата – крестьяне Пол и Дилан. Они решили пойти на «Охоту» для того, чтобы прославиться в родном селе, расположенном так далеко от Монфрида, что ни один разбойник даже не додумается отправляться грабить в такую глушь. Ни Пол, ни Дилан не имели ни малейшего представления о том, насколько опасными могут оказаться разбойники. Для них «Охота» была аналогична обычной сельской драке, обязательно устраиваемой на каждой свадьбе и любом другом празднестве в их селе. Да и оружием им служили коса, с которой Пол не расставался в поле, да ржавые вилы, при помощи которых Дилан обычно ворошил сено. Разговоры, которые не прекращались ни на минуту с тех пор как братья закончили слушать речь короля Ульфрида (удивительно, что им хватило терпения дослушать его до конца), затрагивали все темы, известные братьям, коих было всего три: скот, поле, да сельские сплетни. Причем братья так мастерски переходили от одной темы к другой, что даже очень внимательному слушателю было невозможно за ними уследить.