Чуть позже любопытный эпизод поведал западным журналистам один из тогдашних руководителей НТВ Игорь Малашенко. Он рассказал, что, едва узнав о том, что Путин может стать новым президентом, тут же стал искать повода встретиться с кем-нибудь из ельцинских приближенных, дабы от них узнать последние новости. В итоге ему удалось попасть домой к пресс-секретарю Ельцина Валентину Юмашеву (позже он станет его зятем – женится на младшей дочери бывшего президента Татьяне Дьяченко).

Хозяин дома обратился к Малашенко с просьбой всеми ресурсами НТВ поддержать кандидатуру Путина как преемника Ельцина. Гость в ответ спросил: «Можно ли ему доверять?» Юмашев ответил не задумываясь: «Он не предал Собчака, значит, не предаст и нас» (под «нами» в первую очередь имелись в виду члены «семьи» – родственники и соратники Ельцина).

Юмашев окажется прав: первое, что сделает Путин, придя к власти, подпишет указ, гарантирующий Ельцину и его семье иммунитет от любых преследований.

Все произошло неожиданно для страны – в новогоднюю ночь 31 декабря 1999 года. Именно тогда Ельцин, обращаясь к народу с экранов телевизоров, объявил о своей отставке и произнес имя своего преемника. Реакция на это заявление была двоякая: с одной стороны люди были рады, что опостылевший хуже горькой редьки Ельцин уходит в политическое небытие, с другой – были удивлены его выбором, поскольку Путин хоть и был публичным человеком, однако на фоне многих других политических деятелей той поры считался «темной лошадкой». Как покажет будущее, Путин сумеет довольно скоро изменить мнение большинства людей о себе в другую, лучшую сторону.

Д. Дибров родился в ноябре 1959 года в городе Ростове-на-Дону. Его отец еще мальчишкой попал на фронт и в боях под Сталинградом потерял глаз. Вернувшись на гражданку инвалидом, он работал грузчиком (надо было содержать молодую семью), поступил в институт. В 60-е стал сначала кандидатом наук (знал 12 языков), а затем деканом филологического факультета Ростовского университета. Одно время он вел передачу по русскому языку на Ростовском телевидении и частенько приводил своего сына в телевизионную студию. Может быть, именно тогда в Дмитрии стала подспудно вызревать мечта о телевизионной карьере?

Между тем Ростов-на-Дону в советские годы считался городом со стойкими криминальными традициями (помните поговорку «Одесса – мама, Ростов – папа»?), где зачатки капиталистических отношений существовали задолго до реформ Горбачева. К примеру, там всегда весьма вольготно чувствовали себя цеховики, которые выпускали такой качественный ширпотреб, который имел спрос даже в столице. Диброву в этом отношении повезло больше всех – у него двое дядей были цеховиками (за одним под конец жизни стал охотиться ростовский КГБ, а второй – армянский цеховик – был приговорен к расстрелу, но затем этот приговор был заменен на более мягкий: 12 лет «за хищения в особо крупных размерах»). Так вот, оба дяди баловали своего племянника, и благодаря этой заботе тот мало в чем нуждался. Например, именно они приобщили его к рок-музыке, подарив несколько импортных дисков с записью лучших зарубежных исполнителей, в том числе и «Битлз». Наслушавшись битлов, Дибров настолько в них влюбился, что отрастил длинные волосы, и никакие ухищрения родителей и учителей не могли его заставить с ними расстаться. Однажды в школе учительница демонстративно вывела его к доске и сообщила: «Дибров у нас хочет быть длинноволосым! Мы повяжем ему ленточку, и он будет ходить, как девочка». Класс, естественно, встретил эти слова дружным гоготом, но Дибров все равно остался при своих длинных волосах.

Между тем дядья не только снабжали племянника «пластами», но и одевали в качественный прикид, который заметно выделял его из общей толпы сверстников. Правда, иногда это выходило Диброву боком.

Вспоминает Д. Дибров: «Однажды два грузина с меня пиджак кожаный сняли. Вот я испугался! Мне тогда лет пятнадцать было, я шел по улице весьма поздно ночью, потому что мы заслушались последним альбомом Сантаны, и у меня в башке звучала его мелодия. И вдруг от стены отделяются два грузина, а может, это были армяне, а может – чеченцы. Они сказали: «Снимай пиджак, гадина!» Я и снял. Вот тогда мне действительно было страшно, потому что один нож приставил. Либо длинный предмет, замаскированный под нож…»

Окончив школу в 1977 году, Дибров поступил на филологический факультет Ростовского университета, где деканом был его отец. Учился с интересом. С третьего курса стал ездить в стройотряд, где с таким же интересом зашибал деньги, на которые в порядке последовательности купил себе джинсы, магнитофон и часы. Тогда же в течение двух месяцев работал на табачной фабрике, где делал сигареты «Наша марка». Кстати, на время работы проблема покупки сигарет для него не существовала – курил исключительно то, что выпускал.

В 1982 году Дибров окончил РГУ и в парусиновых штанах, пошитых из желтого техкоттона, каким на вертолетном заводе в Ростове покрывают вертолеты, приехал покорять Москву. Прописки долгое время получить не удавалось, поэтому он вынужден был жить на «птичьих» правах: ночевал на вокзалах, затем получил место в одном из рабочих общежитий в Домодедове.

Вспоминает Д. Дибров: «Помню, зек один с нами на этаже жил – весь искореженный мордовскими морозами, большую часть жизни он просидел в тюрьме; вахтером, кстати, в этом домодедовском общежитии был отставной офицер милиции, который всю жизнь ловил и сажал этого зека. И была у зека самая аккуратная комната, самые чистые кастрюли; и он не пил – только чифирил. И любил он почему-то лишь меня – только мне давал сковородки. Единственное, чем он был плох, – каждый раз по пути с завода после получки он скупал в универмаге все пластинки отечественной эстрады. После чего ставил радиолу на полную мощность, выходил на лестничную клетку и танцевал. «Держи меня!» – вопила Пугачева, и он дотанцовывал все те годы, которые ему не удались, а я пытался сосредоточиться, чтобы дописать заметки в номер…»

Речь идет о заметках, которые Дибров публиковал сначала в одной из подмосковных газет, а затем – в газете «Московский комсомолец», куда ему удалось на короткое время устроиться корреспондентом благодаря помощи Льва Новоженова. Кроме этого, он выступал в качестве банджиста в популярной тогда фолк-группе «Кукуруза». Попал он туда случайно, после того как в 82-м забрали в армию известного кантри-музыканта Андрея Шепелева (он, кстати, учил играть на банджо и Диброва, который до этого несколько лет учился в музыкальной школе по классу фортепиано, на остальных музыкальных инструментах – от аккордеона до пианино – Дмитрия научил играть его отец). В составе «Кукурузы» Дибров выступал в концертах с участием Майи Кристалинской в концертном зале «София», а также в передаче «Говорим по-английски», которая шла по четвертой (учебной) программе ЦТ. Кстати, это было не первое появление Диброва на голубом экране. Впервые он оказался в «ящике» в начале 82-го, когда, будучи студентом РГУ, участвовал в съемках передачи «Веселые ребята». В выпуске, посвященном проблемам семьи, он мелькал несколько раз в кадре и даже сказал пару фраз.