Между тем серьезным испытанием для Стриж явился 1997 год, когда ей пришлось пережить целую череду весьма неприятных событий, как личного, так и творческого характера. Расскажем все по порядку.

В середине мая в СМИ прошла информация, что Стриж решила распрощаться с радиостанцией «Европа плюс», в которой она проработала семь лет. Однако уйти по-тихому у нее не получилось. По ее словам, события развивались по следующему сценарию: «Это был не неожиданный уход. Я давно думала о том, что пора уже что-то менять в своей жизни: коллектив, место работы, дорогу до дома. Но куда идти? Я не считаю себя этаким свободным художником, чтобы уходить на вольные хлеба. Но тут появилось в эфире новое радио «Классика». Это было то, что нужно. 8 мая я позвонила программному директору «Европы» Юрию Аксюте, 10-го мы с ним встретились, и я сказала, что хочу уйти. Он сказал, что я должна отработать два месяца до ухода. Но поскольку на этой неделе я дебютирую на радио «Классика», то каким образом я смогу совмещать работу сразу на двух станциях? Мне очень важно выйти в эфир 15 мая, чтобы начать одновременно со всеми. Я никого здесь не подсиживала: мол, пришла тут звезда. Нет, мы начинаем все вместе на абсолютно равных условиях.

Насчет того, что мне предложили на «Классике» большие деньги, – неправда. Мы о деньгах с Аксютой вообще не говорили. На любом коммерческом радио о деньгах не говорят – не принято. Он просил меня уйти незаметно: взять отпуск, и потом… У меня были другие соображения на этот счет. Тогда он сказал, что приложит максимум усилий, чтобы мне плохо жилось… Хотя очень не хотелось расставаться таким образом. Хотелось расстаться по-дружески. Ведь я люблю коллектив «Европы». Он мне очень многое дал. Но он хочет со мной судиться. Почему? Потому что я, например, не могу сейчас использовать свое имя. Хотя ведь на телевидении я всегда использовала это имя. Ну, ради бога, я могу на два месяца стать Ксенией Дрозд. Или Ксенией Сыч. С «Европе» и до меня уходили люди: отрабатывали честно эфир, а потом клали заявления на стол, потому что на следующий день должны были вести эфир на другой станции…

Мне очень жаль, что все так получилось: я человек порядочный и хотела, чтобы мы хорошо расстались. Но у каждого своя правда и свой эгоизм. И у него, и у меня. У меня такая правда: семь лет работы на «Европе плюс», пережиты и звездная болезнь, и узнаваемость, и многое другое. Но главное – мне пошел четвертый десяток. Я переросла мысль, что работаю на лучшем радио. Я уже другого хочу. Я хочу заниматься музыкой, которая мне нравится. Формат «Классики» – классика всех стилей и направлений. И какая разница: на первом радио я работаю, не на первом? Да это нормальный подход к жизни! Мужчина к 40 годам хочет что-то изменить в своей жизни, что-то доделать. А у женщины такой период наступает раньше. И я решила опять начать все с нуля…»

Между тем свой комментарий по поводу проблем Ксении Стриж с псевдонимом дал на страницах газеты «Известия» председатель Судебной палаты по информационным спорам при Президенте РФ профессор Анатолий Венгеров. Он заявил: «Из статьи 47 Закона о средствах массовой информации и статьи 19 Гражданского кодекса следует, что право на псевдоним принадлежит автору, а не организации. В данном случае надо подчеркнуть, что и другой Ксении Стриж появиться не может».

Таким образом, закон оказался целиком на стороне Стриж. Чего нельзя сказать о фортуне, которая на какое-то время от нее отвернулась. 22 июля на нее свалилось сразу два несчастья: сначала соседка по дому на Кутузовском проспекте (прямо возле Триумфальной арки) позвонила Ксении на радио «Классика» и сообщила, что горит ее квартира, а когда ведущая выскочила на улицу, чтобы немедленно примчаться к месту происшествия, она увидела, что ее новенькая «шестерка» зеленого цвета со стоянки исчезла. Пришлось Ксении ехать домой на попутке.

Когда она добралась до дома, там уже вовсю хозяйничали пожарные. Благодаря их умелым действиям пожар довольно быстро удалось потушить. Когда стали разбираться с причинами пожара, выяснили, что он возник из-за поджога входной двери, то есть преднамеренно. Как написал по горячим следам корреспондент газеты «КоммерсантЪ-Daily» Л. Беррес: «Было возбуждено уголовное дело, но уже сейчас ясно, что эти преступления были тщательно спланированы и связаны между собой. Во-первых, поджог и угон были совершены практически одновременно: злоумышленники знали, что Стриж в это время работает в прямом эфире. А во-вторых, машина была оборудована сигнализацией Mult-Lock и угнать ее за столь короткий срок мог только вор-профессионал.

Сейчас Стриж охраняют представители одной из российских спецслужб, которые поселили ее на закрытом объекте в Подмосковье. Большинство коллег Стриж считают, что неприятности ведущей связаны с ее уходом с «Европы плюс». Сама же Стриж неоднократно заявляла, что ее размолвка с руководством радиостанции имеет только личные мотивы. Но о них обе стороны предпочитают не распространяться. Один из руководителей радио «Классика» Александр Бунин сказал корреспонденту «КоммерсантЪ-Daily», что «некие недоброжелатели не раз звонили на радиостанцию и требовали, чтобы Ксения Стриж либо сменила репертуар, либо вернулась на «Европу». Впрочем, сама Стриж, как и все руководство радио «Классика», не верит в причастность к этому инциденту представителей «Европы плюс».

Тем временем в конце года прекратило свое существование телевизионное детище Стриж – программа «У Ксюши». Как сообщали СМИ, это произошло из-за разногласий между продюсерской фирмой «СОТИ» и руководством РТР. Тогда же появились слухи, что Стриж не уйдет с телевидения, а пересядет в кресло ведущего в программе «L-клуб» (ее ведущий Леонид Ярмольник затеял тогда новый проект – «Золотую лихорадку» на ОРТ, премьера которой состоялась в январе 98-го). Однако из этой затеи так ничего и не вышло. Происшедшее объяснила сама Ксения:

«Мы поссорились с Леонидом, причем исключительно по моей вине. 1 декабря меня должны были представить съемочной группе «L-клуба». Понедельник – вообще день тяжелый, а этот начался для меня необыкновенно фигово. Короче, я впервые забыла о деловой встрече, и два десятка человек долго меня ожидали. Естественно, Ярмольник обиделся и сказал, что не простит этого никогда. С моей стороны, конечно, было большое свинство, но все мы живые люди, я в своем поступке честно призналась. Но не знаю, насколько Ярмольник и группа «L-клуба» смогут меня простить…»