— Что ты делаешь сегодня вечером?

— Нет определённых планов, а что?

— Я хочу пригласить тебя на показ.

— Показ? Чего? Когда? Ты в Вене?

— Как много вопросов, Надья, — она услышала смех. — Да, я в Вене, только прилетел… нас долго не пускали. Нелётная погода. Это очень маленький показ, закрытый. Мой брат — оператор документального кино.

— Да, ты говорил, — вспоминая, что рассказывал Рой о своей семье и брате.

— Он очень увлечён этим проектом, они снимали больше года… я здесь, чтобы поддержать его.

— Мне неудобно, Рой, может быть, в следующий раз? Я ничего не понимаю в кино, тем более документальном.

— О, я расскажу тебе, это увлекательно.

— Но там будет пресса?

— Будет… да, конечно будет, это мероприятие освещается, но… я не понимаю, в чём проблема, Надья?

— Хм, — она помолчала, пока Рой на том конце провода терпеливо ждал, когда Надя решится на что-нибудь.

— Рой, что я должна надеть? Боюсь… я не готова.

— Это простое мероприятие, так что уместна любая одежда, может быть, кроме… вечерних нарядов.

— У меня нет таких нарядов, — улыбаясь.

— Совсем?

— Ты, наверное, очень плохо представляешь себе мою жизнь, Рой. Мне не нужны такие наряды.

— Наверное. Так, что? Ты придёшь? Обещаю, если станет невыносимо скучно — мы сбежим.

— Обещаю, если станет невыносимо скучно — я не подам виду.

— Какой показ? — Сергей ходил по номеру и кидал в недоумении взгляды на Надежду.

— Документального кино.

— Это бред какой-то… давно ты стала экспертом в мире киноиндустрии?

— Сегодня, — небрежно.

— Кто тебя туда пригласил?

— Никто не приглашал, билеты на улице дали.

— На закрытый показ?

— Да.

— Так пошли вместе.

— Нет.

— Надежда, что это за фокусы, в конце концов? Что ты хочешь доказать или добиться? Ты прекрасно знаешь, что я не люблю магазины, но я ведь дал тебе карточку, мы часто выезжаем, гуляем… что это за детский сад? Что за глупая ревность?

— Не говори ерунды.

— Ерунды? Мы приезжаем в Вену, и вместо того, чтобы провести вечер со мной, как я и планировал, ты идёшь на какой-то дебильный показ какого-то дебильного, документального кино!

— Проведи это время с Олесей, — разворачиваясь на пятках.

— А! Вот оно, всё-таки ревность! Как я и думал. Наденька, мне приятно, что ты меня ревнуешь, на самом деле приятно, но ты ведь не станешь портить нам отдых из-за глупой девчонки, даже если…

— Даже если?

— Нет, я дразню тебя, а ты поверила, глупая. Конечно, ничего у меня не было с Олесей.

— Это твоей жене нужно волноваться, мне-то что. Она такая же любовница, как и я! — откуда-то взялась обида.

— Не такая же…

— По Фрейду оговорился, Серёжа, — отводя в раздражении глаза.

— Ты же умная женщина, Надежда. Всё понимаешь… молодая девчонка, свежачок, не сдержался. Но как ты, шикарная, умная женщина, можешь опускаться до ревности к какой-то соплюхе? Надежда, она и рядом с тобой не стояла. Да тебе равных, ни в постели, ни в работе — нет!

— Ой, всё! — наигранно хватаясь за сердце. — Не ревную я, так, противно немного. Кто тебя за язык тянул, Сергей? Я одеваюсь, выйди, пожалуйста, ты знаешь, я не люблю, когда ты в номере…

— Значит, идёшь всё-таки?

— Иду.

— Наказываешь?

— Думай, как хочешь.

— Я тогда с Лесей…

— Давай. Она заглатывать-то умеет? До корешка? — прищурив глаза, наклонив голову вбок, смотря немного, самую малость, зло.

— Нет, молодая ещё, откуда, — так же скабрезно в ответ.

— Вот и поучишь, молодым везде у нас дорога…

— А старушечкам везде почёт.

— Ох и договоришься ты, Серёжа.

— Больше похоже на то, что ты договоришься.

— Иди-ка ты!

— Не пожалей, — вышел.

Надежда не начала жалеть или раскаиваться. Сергей устанавливал правила, и Надежда всегда следовала им, пока это не шло в разрез с её интересами. Тогда он становился невыносимым — опускался до угроз, которые были пусты и только сотрясали воздух, и, первое время, нервы Нади. Сейчас она приняла, как должное, плеяду «Олесь» и не придавала значения небольшим «прыжкам налево» своего любовника. Беспокоиться об этом должна была его жена, а не Надежда.

Рой предложил прислать машину или заехать за Надеждой, но она решила добраться сама. Такси в городе ходило исправно, так что в назначенное время она стояла у стеклянных дверей и благополучно прошла внутрь помещения, минуя несколько фотографов и корреспондентов, которые спокойно пропустили Надежду, видимо, решив, что женщина не представляет интереса. Она разглядывала чернобелые фотографии и ходила в одиночестве по фойе, когда увидела Роя.