Очухавшись, я соскочила с тумбы и понеслась прочь из ванной, но я успела сделать лишь несколько шагов, как Дин повалил меня на пол.

– Нет, – нервно всхлипывая и дергаясь, зарыдала я. – Отпусти, иначе я расскажу родителям, полиции, – визжала я.

– Что? – взревел он, схватившись за мою щиколотку.

– Отвали.

– Ты никому ничего не расскажешь, – орал он.

Я со всей дури ударила свободной ногой ему по лицу, Дин сразу же отпустил мою ногу, и я вскочив выбежала из комнаты.

– Стой, тварь, – услышала я позади и побежала быстрее, доставая из сумочки висевшей через плечо, ключи от машины. – Роуз, стой!

Не обращая внимания, я выбежала из дома и понеслась к автомобилю.

– Куда ты собралась? – орал он, следуя за мной. – Жаловаться папочке? Ну уж нет!

Дрожащими руками и завела машину и уже собралась отъезжать как на пути оказался Дин.

– Отойди, придурок, – истерично заорала я.

– Нет.

– Хочешь, чтобы тебя посадили? – не соображая что несу, кричала я.

– Ты вздумала угрожать? – парень в ярости двинулся к двери моей машины, от испуга я мгновенно вдавила педаль газа в пол, умело обогнув Дина, я вырулила на шоссе и понеслась на огромной скорости домой.

Проехав всего метров триста, я увидела позади ярко горящие фары автомобиля Дина.

– Господи… – застонала я. – Отвали… Чокнутый…

Набирая еще больше скорости, я пыталась быстрее оказаться дома. Парень стал сигналить мне и тоже поехал быстрее. Вскоре его машина поравнялась с моей.

От страха у меня сердце готово было выпрыгнуть, дыхание частое и не ровное.

Дин будто озверел, на себя не похож… Что им сейчас движет я понятия не имела…

Он что-то кричал, но я его не слышала, лишь часто поглядывала в сторону его машины.

– Отвали от меня, – взревела я.

Он резким движением вырулил ближе к моей машине, намереваясь спихнуть мой автомобиль с дороги, я рефлекторно тоже подалась в сторону.

– Совсем сдурел? – орала я и попыталась его обогнать.

Парень снова стал мне сигналить. Мне удалось обогнать его машину на пару метров.

– Осталось немного, – истерично пищала я, приближаясь к дому.

Проехав еще двести метров, я въехала прямо на газон возле своего дома и быстро выскочила из автомобиля. За моей спиной раздался визг шин, тормозящей машины.

– Стой, дура! – крикнул Дин.

– Пап, – завизжала я. – Папа!

Тут меня снова повалили на землю.

– Ты ничего ему не скажешь, – прорычал парень, схватив меня за запястья.

– Пап!!!

– Роуз, – услышала я спасительный голос отца. – Отвали! – со злостью прорычал он и быстро оттащил от меня Дина.

– Ты ничего не скажешь! – продолжал парень и снова подался в мою сторону.

Отец не раздумывая ударил его в челюсть, от чего тот упал. Папа скрутил ему руки за спиной, прижав лицом к земле, но Дин продолжал вырываться.

– Роуз, – из дома выскочила мама и мгновенно побежала ко мне. В шоковом состоянии я отползала подальше.

– Аманда, уведи ее и звони в полицию! – крикнул отец.

Мама с испуганным взглядом помогла мне подняться. На дрожащих ногах, захлебываясь от слез, я словно по инерции побежала в дом, придерживаясь за ее надежные руки.

– Он… он… мам… он хотел… – истерично бормотала я.

– Тише, милая, тише… Все позади… – успокаивала она.

Как только за нами закрылась дверь, мама потянулась к телефону на тумбе, при этом стараясь держать меня. Ноги настолько стали ватными, что я все еще судорожно дрожа, опустилась в угол рядом и уткнулась в прижатые к груди колени. Мама в полной растерянности, опустилась рядом, стараясь меня утешить, даже не зная толком, что произошло. Тихо нашептывая слова и ласково поглаживая меня, прижимая к себе, она стала набирать номер полиции. Мне сейчас было все равно, что будет дальше, главное я оторвалась от этого в прошлом милого Дина и оказалась в надежных руках родителей.

– Я тебя достану!!! – услышала я крик с улицы и испуганно дернулась. Зарыдав еще больше, я прижималась к маме. Я хотела спрятаться, забыть все это.

Сквозь свои громкие всхлипы я еле различала слова матери с полицейским. Закончив разговор, она отбросила трубку в сторону и обняла меня еще крепче.

– Он хотел… хотел меня… – старалась я вымолвить хоть слово.

– Не сейчас, девочка моя, успокойся, – покачиваясь словно убаюкивая, приговаривала она.

От отчаянья она стала рассказывать стишок, который каждый раз мне читала перед сном в детстве. В теплых, надежных материнских руках и от ее монотонного тихого голоса я постепенно стала успокаиваться. Истерика сменилась на легкие всхлипы и икоту, дрожь стала слабее.