– Не возможно, - лицо его изменилось, - твоя мать мертва, - пытался отвести он взгляд.

– Знаю, звучит абсурдно, но в записке её почерк. Я уверена.

Эмбер готовилась к крикам демона о том, что та бредит и ошибается. Однако он молчал. Показалось это довольно странным, будто Коннеру известно то, о чём даже не догадывается девушка. Эмбер что-то заподозрила:

– Почему ты прячешь глаза?

– Я не прячу глаза, просто пытаюсь не раздражать тебя своим присутствием.

– Большей чуши от тебя я не слышала. В чём дело, Коннер? – спрыгнула она со стула и встала напротив демона, буквально сантиметры разделяли их лица. – Что тебе известно о моём прошлом, в частности о моей матери?

– В твоей семье гораздо больше секретов, чем в других. И то, что я расскажу, вряд ли тебе понравится.

Эмбер громко втянула воздух.

– Может, для начала выпьем?

– Всё так плохо? – съязвила девушка. – Да, как же иначе.

Коннер прикрыл глаза, он понимал, Эмбер ему почти не доверяет. И все его слова могут пролететь бесшумно, словно бабочка не задев внимание девушки ни на секунду.

– Хочешь выпить? – оказалась девушка по ту сторону бара. – Без проблем!

Взяв первую попавшуюся бутылку виски, она наполнила два гранённых стакана, один из которых протянула демону. Коннер медленно взял стакан, он не ожидал подобной реакции от девушки. Эмбер за один глоток осушила свой стакан, добавив после:

– Рассказывай.

Коннер осушил бокал. Он не желал заходить так далеко, больше всего он хотел обойти стороной этот разговор.

– Однажды твоя мать попала в страшную аварию. На тот момент она уже была беременна тобой, вот только не знала этого. Она оказалась в больнице и именно там узнала о своём положении. Срок был маленький, ты чудом не пострадала. Но твоей матери необходимо было провести переливание крови, иначе она погибла бы. В те годы весьма сложно было найти подходящего донора, с кровью в больницах были проблемы. К тому же, у твоей матери самая редкая группа крови. Однако в тот день нашёлся, как тогда показалось, милосердный человек. Он пожертвовал свою кровь, став жизненно необходимым донором для твоей матери.

– Кто он? Тот донор?

Коннер смотрел на девушку с огромным желанием промолчать.

– Кто он? – настойчиво повторила она.

С выдохом Коннер, наконец, произнёс имя:

– Люцифер, - схватил он бутылку виски и вновь наполнил их стаканы.

– Что?! Но как…это невозможно, Он же…

Эмбер не могла найти подходящих слов, всё, что она хотела сказать, буквально застревало в горле. Коннер глотнул виски и продолжил:

– Вы были спасены, но в тоже время обе обречены.

– Что значит обе?

– Изначально, - сделал он совершенно не нужную паузу, - целью Люцифера была твоя мать.

С этими словами на Эмбер обрушилась ледяная лавина ужаса.

– Узнав об аварии, Он примчался спасти ей жизнь. Спасти своего будущего воина. Его ждал сюрприз. Брианна Мастерс могла стать тем самым сосудом для древней силы, за которую воюют братья Архангелы. Она выбрала бы Дьявола, и Он заполучил бы своего Рыцаря. Однако твоя мать не связана с Ним, - он замолчал на пару секунд, которые казались часами, - в отличие от тебя, Эмбер.

Дыхание девушки участилось, ей казалось сердце готово в любую минуту остановиться. Слова Коннера звучали как приговор.

– Ты связана с Ним, Эмбер. Неразрывно связана с Люцифером.

– Нет, это не так, - не желала она мириться с подобным заявлением. – Ты сам сказал, срок был маленький…

– Мне жаль, правда, жаль, но между тобой и Люцифером кровная связь.

Она вышла из-за стойки и начала расхаживать по бару. Пройдя весь бар, Эмбер сжала кулак и сильно ударила стену. Ни один мускул на её лице не пошевелился от боли. Немного выпустив пар, перевернув пару столов, Эмбер вернулась к демону.

– И что мне теперь называть Его папочкой?! – злилась Эмбер.

– Это не семейные узы, это другое, - осторожничал он.

Девушка сверлила демона разъярённым взглядом. Эмоции внутри бушевали, и она не могла их сдерживать. Коннер видел, что она на грани и вот-вот готова взорваться, выпустить то страшное, что сокрыто в самых удалённых уголках её души. Но они зашли слишком далеко, и останавливаться поздно.

– Кровная связь с Дьяволом куда сильнее семьи и всех известных тебе чувств. Это означает, что… - неожиданно сорвался его голос.