Дом встретил нас тишиной и покоем. Тобби отнёс сына в кроватку, а я семенила следом, боясь, что он увидит чихающего дымом Руни. Но обошлось – ни шушпанчика, ни Данко видно не было.

Муж, страдающий ностальгией после своих откровений, полез сразу обниматься, настроившись на романтичный лад. А я отчётливо вспомнила о предписанном воздержании. Пришлось уворачиваться от поцелуев, и объяснять ничего не понимающему супругу, что подруга-медик записала на важное обследование на следующей неделе, перед которым никак нельзя заниматься «этим самым» неделю. По лицу Тобби даже без чтения мыслей было заметно, как он «рад» этому обследованию. А хуже всего, что он, задав пару недоумённых вопросов: «Что за обследование и где будет проходить?» – получил от меня маловразумительные ответы про «другой город» и «какое-то сложное название». Муж выслушал сбивчивые объяснения молча, похоже, просто не поверив. Уж не знаю, на что он списал моё нежелание заниматься любовью, но резко отстранившись, просто буркнул, что в машине ещё есть недоработки и умёлся в подвал.

Я честно попыталась исправить ситуацию. Спустилась к нему в мастерскую, понаблюдала, как он возится под капотом и пригласила поесть бутербродов с чаем. Не оборачиваясь, Тобби заявил, что не голоден. Безуспешно промаявшись возле него ещё минут пятнадцать, и так и не добившись внимания супруга, я отправилась спать, надеясь, что напряжённость между нами, которую и ссорой-то назвать сложно, пройдёт сама собой.

Проснувшись утром одна, я обнаружила, что муж ночевал на диванчике внизу и уже ушёл на работу.

Пытаясь не слишком тосковать, я заняла себя варкой зелий, оставив Данко готовить обед и развлекать Северуса. Эльф уверял, что прекрасно справится без моей помощи, и обещал сообщать немедленно при возникновении проблем.

Появились новые заказы от моего таинственного агента. Отправив ему готовые зелья, как раз дошедшие до кондиции, велела оплату по-прежнему перечислять на всё тот же счёт, как и советовал мне директор Гринготтса.

Меня вдохновляло осознание того, как хорошо я научилась готовить не только простые зелья, но и более сложные. Сильно помогали записи и примечания прежней Эйлин. Но порой, выискивая очередной рецепт не в тетради бывшей хозяйки, а в книгах и журналах по Зельеваренью, я прямо чувствовала, что нужно сделать именно так, а не иначе, помешать пять раз вместо семи, или добавить на два грамма меньше пыльцы магической ромашки. Когда зелье не только не портилось от моих изменений, но и становилось чуть-чуть лучше по качеству, я тихо радовалась и вносила свои собственные поправки вместе с новыми рецептами в толстый журнал. Не приписывая себе этих заслуг, я просто приняла, как данность, что талант Эйлин Принц каким-то образом остался в «памяти её тела» и теперь понемногу пробуждается, подстраиваясь под меня.

Пообедали мы все вместе: зверятник и мы с сыном. Данко приготовил «красный суп» по требованию маленького шантажиста, ничуть не хуже, чем я. А если честно, то даже вкуснее. Северус довольно жмурился, поедая третью тарелку, и не собираясь уделять внимание жаркому из свинины. Ворон на подоконнике осторожно склевывал из железной миски кусочки сырого мяса. Мыш, сложив крылья, лакал из подвешенной в воздухе плошки молоко. Только мелкий шушпанчик Руни был усажен на стол после моего разрешения и с остервенением набросился на острый соус, который шёл к свиным отбивным.

Я смогла одолеть лишь полтарелки борща и наблюдала за ребёнком и его котёнком. У сыночка на коленях сидела давешняя обезьяна, уже измазанная в сметане, а Руни трогательно выпрашивал добавку подливки у домовика. В итоге всю острую приправу он умял, облизал сотейник и умильно смотрел на острый кетчуп, оставшийся на столе. Я кивнула Данко, и тот скормил беленькому монстру всё, что было в банке. От мяса шушпанчик, фыркая, отказался, а острый перчик, оставшийся на разделочной доске, схрумкал с блаженным видом.

Каков же был мой ужас, когда это чудовище чихнуло, но уже не дымом, а натуральным пламенем. Хорошо, что оно было небольшим, и никто не пострадал, только салфеточка передо мной превратилась в горстку пепла.

– Руни! – у меня даже тоска отступила, – и часто ты собираешься плеваться огнём?

– Нет, – замотал головой котёнок, смущённо царапая стол маленькой лапкой. Голос его был вкрадчивый и мурлыкающий, но вполне человеческий. – Руни не выпускает плохой огонь около маленького хозяина.

Я на несколько мгновений потеряла дар речи. Встряхнулась – в конце концов, этот волшебный котёнок вполне разумен – и решила уточнить:

– То есть ты, Руни, выпускаешь только хороший огонь?

– Да, хозяйка!

– И он не может спалить что-то, или устроить пожар?

– Не может.

– А это как же? – указала я пальцем на пепел от салфетки.

– Ошибочка вышла, – преспокойно ответил Руни, и вспорхнул к потолку на своих крылышках. – Но стол ведь остался цел! Руни давно не ел вкусной пищи. Теперь Руни будет очень осторожным.

Да уж, аргументы не очень. Одна надежда на Данко, который умильно улыбался, глядя на шушпанчика, летающего кругами под потолком.

– Не беспокойтесь, хозяйка, – спокойно сказал эльф, – шушпанчики умные, смелые и очень осторожные. Маленькому хозяину очень повезло с таким защитником. А салфетку он сжёг нарочно – хотел похвастаться перед вами.

– Да уж, – пробормотала я, – круто!

И мысленно прикинула, сколько огнетушителей нужно на дом. Кажется, минимум один на коридор, не длиннее восьми метров...