— Не правда, — произнес он, — я виноват. Я предал своих друзей. Я обещал, что мы всегда будем вместе. Я не сдержал слово. Я был здесь, в безопасности, пока вы все рисковали собой. И я никогда себе этого не прощу.

— Дори, — шептал Макс, от боли за любимого у него разрывалось сердце. Он понимал, что чувствует соул, слыша такие отчаянные слова. Но он сам должен был держаться, чтоб быть опорой, поддержкой, надежной стеной для любимого. — Никто не знал, что все так будет. Мы сами виноваты, мы были беспечными, слишком самоуверенными, я даже не заметил, куда подевалась Сэра, а потом и Изабель… нельзя себя винить, любовь моя, мы наоборот должны быть сильными. Нам надо поддержать Алека, и Кен, и ребят, пожалуйста, Дориан, не терзай себя. Я не могу видеть тебя таким… Я хотел бы тысячу раз прочувствовать все, что переживал в Ордене, но ни разу не увидеть твоих слез.

От упоминания имен друзей сердце Дориана сжалось от боли. Он отчаянно цеплялся за Макса, прижимаясь всем телом.

— Прости меня, Макс, прости, — выдохнул Дориан, — я знаю, что должен быть сильным, но я не могу. Я пытаюсь, но у меня ни черта не выходит. Я ведь должен был быть там, но не был. Мы не должны разлучаться, не должны.

— Больше не будем, не будем, родной, — Макс прижимал к себе Дориана, делая ему непроизвольно больно, но чувствовал как необходим любимому контакт, — буду возле тебя все время. Давно хотел побывать в этой таинственной лаборатории Хэнка, не отойду ни на шаг от тебя.

— Ты не понимаешь, Макс, — выдохнул Дориан, выскальзывая из объятий и поднимаясь на ноги, — я пойду… Мне нужно попрощаться, — произнес он, выскальзывая из комнаты.

Макс поспешил вслед за ним.

— Макс, я могу пойти один? — спросил парень у вышедшего за ним соула.

— Ничего не имею против, родной, я подожду в коридоре, — мягко ответил Макс.

Дориан выдохнул, глядя на Макса и мысленно ругая себя. Он снова собирался упиваться своей болью, закрываясь внутри, но он забыл, что он уже не четырнадцатилетний подросток, что у него есть друзья и есть Макс. Макс, которому сейчас тоже не легко и он должен быть с ним рядом, они должны справляться со всем вместе. Он сделал шаг к Максвеллу и заключил того в объятия, крепко прижимаясь всем телом.

— Люблю тебя, Макс, безумно люблю, — прошептал он, — мы справимся с этим вместе. Ты и я. Я больше никогда не оставлю тебя одного. Пока мы вместе — мы сможем все. Все переживем. Ты нужен мне, Макс. Больше всего на свете.

— Любимый, — Макс зарылся лицом в волосы Дориана, прижимая его к себе, — я может и не могу найти правильных слов, но я все понимаю, все понимаю. И мы будем вместе, чтобы ни случилось.

— Конечно, будем. Я кажется уже говорил, что ты только мой и я никуда тебя не отпущу, — прошептал Дориан, прижимаясь ещё ближе, — никогда.

— Я люблю тебя, Дориан, — Макс прижал его еще крепче, — больше всего на свете я боюсь, что в какой-то момент ты отдалишься от меня, а я не сумею тебя вернуть… тогда я просто буду ходить за тобой и тоскливо смотреть на тебя, надеясь на чудо… люблю так сильно, что готов на все, буквально на все. Я честно говорил, что готов сидеть в лаборатории и смотреть что ты делаешь. Честно готов. На все.

— Нет. Наше место на поле боя, рядом с нашими друзьями, — выдохнул Дориан, — я могу иногда проваливаться в себя. Я порой забываюсь, что уже не один в этом мире. Но я всегда вернусь к тебе, мой Макс, — произнёс мутант, ближе прижимаясь к Максвеллу, — я люблю тебя и не могу без тебя жить.

— А я люблю тебя, Дориан, и кажется я просто жил в ожидании нашей встречи, не замечая никого. Совершенно никого. А теперь только живу полной настоящей жизнью. С тобой, любовь моя, — он оставил поцелуй на губах Дори, — а теперь идем, ты попрощаешься, а я подожду тебя в коридоре.

— Пойдём, — согласно кивнул Дориан, — думаю, что стоит проведать Кендру ещё. А вот к Алеку и Магнусу пока идти не стоит. Думаю, что родители Сэры приедут — это будет тяжело.

— Хорошо, как скажешь, любимый, — Макс поцеловал Дориана в висок и они пошли, тесно обнявшись, делать очень печальные дела, но вдвоём даже такую ношу легче нести.

***

Магнус буквально влетел в их с Алеком комнату, замечая, что парень просто сидит неподвижно на диване, положив голову на руки.

— Алек, — кинулся к нему Бейн, опускаясь на колени перед парнем, обнимая его и притягивая к себе, — мне так жаль, родной, так жаль. Я даже не могу представить, что ты чувствуешь и не знаю какие слова подобрать, чтобы тебе стало хоть немного легче. Я хотел бы забрать твою боль себе, хотел бы, чтобы тебе не пришлось страдать, но я не могу. Я могу лишь обещать быть рядом, разделить все на двоих. Мне так жаль, Алек, что меня там не было, но сейчас я здесь, я рядом, любимый. Я никуда не уйду, я буду с тобой, — шептал он, гладя Александра по волосам, пытаясь успокоить, забрать боль себе.

Алек прижался к нему, зарываясь лицом в шею, обхватывая за спину.

— Я был против, чтоб она шла в Орден, — проговорил Алек, голос звучал глухо, поскольку он уткнулся в Магнуса, но Бейн мог разбирать слова, — а все остальные были за. Даже мама была рада, что Из станет воином. Вредная девчонка… Она всегда повторяла все за мной. Мы были близки, она знала меня как облупленного, а меня всегда держала на каком-то расстоянии. Я даже не знаю, сошлась ли она с Сэрой или нет… Хотя какая теперь уже разница. Она была всегда веселой, независимо от того, плохо ей или хорошо. Она всегда всех любила, ко всем была добра… Была, была… прошлое время. Прошлое время для нее навсегда…