– Не думаю, что она обрадуется, если поймет, что ее кто-то еще слышал, – улыбнулась Лена, – Это было не представление для всех… – она посмотрела на Эдварда, – Наверное, даже и не помнит, что здесь есть еще кто-то.

– Ну, насчет меня так она точно не в курсе, – развел руками, – И честно признаюсь, не очень хочу показываться ей на глаза сейчас.

– Боишься, что тоже книжкой запустит? – Лена даже как-то озорно на него посмотрела. Когда у нее на лице не было испуганного или недоверчивого выражения лица, то казалось очень милой, а искренний смех так и вовсе полностью преображал девушку, показывая ее другую сторону, немножко беспечную и наивную. Улыбаясь, Лена вдруг загорелась неожиданной идеей, – А давай, через окно сбежим?

Эдвард удивленно посмотрел на девушку, но она действительно готова была хоть сейчас с места сорваться, решив почувствовать вкус приключений, предложив сбежать из библиотеки таким нестандартным способом.

– Как пожелаешь, – встав и сделав реверанс, предложил девушке руку. С широко открытыми и горящими глазами Лена оставила все свои карандаши и зарисовки на столе, приняв приглашения Эдварда. С этой стороны здания окна, выходящие с заднего фасада, находились примерно на высоте метра от земли, может быть немного ниже с широкими подоконниками и двойными рамами, между которых зачем-то напихали вату и даже заклеивали скотчем все стыки и трещины. С довольно громким треском отходящего от старой краски изоляционного материала Эдвард раскрыл створку с одной стороны, тут же впустив свежий и теплый летний воздух внутрь.

– Похищение по-пионерски, – рассмеялся он, осторожно подхватив Лену на руки и залезая на подоконник. Девушка испуганно пискнула, и схватилась ему за шею двумя руками, но при этом казалось такой легкой и невесомой, что он почти не чувствовал, что кого-то держит на руках. Осторожно пройдя через окно, легко спрыгнул с другой стороны, только Лена снова тихонько пискнула, еще крепче к нему прижавшись, – Гордый рыцарь спасает девушку из плена злобного библиотекаря, – Эдвард только рассмеялся, крутанувшись пару раз на своей оси, прежде чем поставить ее снова на землю, – У вас ведь есть такие легенды?

– Какие? – все еще продолжая улыбаться, спросила Лена, сейчас такая радостная и счастливая, что Эдварду было приятно даже просто на нее смотреть. «Совенок» как опытный игрок медленно и осторожно открывал перед ним свои карты, втягивая все дальше и дальше в игру, показывая людей таких, какими они есть на самом деле, а не те внешние фасады, что можно разглядеть лишь на первый взгляд. Они казались такими добрыми, светлыми и чудесными, что его собственный мир теперь выглядел холодным и жестоким, лишенным такой теплоты и простого, совершенно искреннего и наивного, счастья.

– Про великих героев и их прекрасных дам, – рассмеялся Эдвард, – Про древние цитадели, что сторожат жуткие твари тьмы, и куда отправляются странствующие рыцари в поисках славы и богатств. Про прекрасных дам, что заперты в старых чертогах, и про славные подвиги, что совершают влюбленные в них герои! – в этот момент просто радовался каждому мигу, проведенному под этим солнцем.

– Они у нас сказки называются, – рассмеялась Лена, – нам их рассказывали, когда совсем маленькими были. Русские народные, например, или братья Гримм…

– Чьи братья? – удивился Эдвард, когда, обойдя здание, снова вышли на дорожку перед библиотекой. Как и почти всегда, здесь не было ни одного пионера, только ветер гонял по плиткам пересушенную земляную пыль и редкие листочки.

– Братья Гримм, – рассмеялась Лена, – фамилия у них такая, сказки писали. Не читал? – она удивленно посмотрела на Эдварда, но ее собеседник только покачал головой, не представляя даже, о ком сейчас говорят. Лена покачала головой и своими ладошками взяла его за руку, – Тебе тогда тоже надо обязательно почитать эти сказки. Там всегда счастливый конец, – потащила его обратно к библиотеке, но потом вовремя вспомнила, почему оттуда сбежали, и остановилась.

– Пошли к столовой, – предложил Эдвард, – Сейчас уже сигнал на обед должен прозвучать, – Лена согласно кивнула, чуть не вприпрыжку направившись за ним следом, радуясь такому маленькому только что пережитому приключению. У нее были казавшиеся совсем крохотными ладошки с совсем тоненькими пальчиками, какие, кажется, сожми чуть крепче, тут же поломаются, но все равно двумя ручками крепко за него держалась, словно наконец-то найдя в человека, с каким можно быть чуть более открытым, чем с остальными. Глядя на нее, Эдвард испытывал почти такие же ощущения, как и рядом со Славей, хотелось защищать и оберегать эту девушку, такую простую и наивную, от того жестокого мира, с каким только еще предстоит познакомиться. Он сожрет и испоганит все, что в них есть чистого и светлого, пусть и не так жестоко и бездушно, как родной мир Эдварда, но столь же неотвратимо, как и тот факт, что каждую ночь здесь Солнце уходит за горизонт. Хотелось защищать их от этого, не допустить, чтобы с ними произошло то же, что и с ним самим.

На площади девушка от него все-таки отцепилась, но продолжала идти рядом, довольно улыбаясь и почти не обращая внимания на других пионеров, тоже выбравшихся сюда заниматься какими-то своими делами. Исключением была только большая компания пионеров из младших групп, собравшихся вокруг Ульяны и о чем-то галдящих. Как и всегда, оставаясь в своем репертуаре, реактивная рыжая буквально генерировала вокруг себя постоянное движение. Только взгляд Эдварда привлек внимание совсем другой пионер, стоявших в стороне от остальных, прислонившийся плечом к стволу дерева и поглядывавший на остальных, даже не пытаясь скрывать презрительной улыбки. Его утренний собеседник, исчезнувший так неожиданно и сейчас появившийся снова без каких-либо серьезных причин, кажется, специально его здесь дожидался, перехватив направленный на него взгляд и кивнув головой, приглашая подойти ближе.