– Лена, прости, пожалуйста, но мне надо тебя покинуть, – извинился Эдвард, не отрывая взгляда от странного пионера, – Появилось неожиданное дело…

– Что-то случилось? – Лена неожиданно быстро поняла причину, перестав улыбаться и проследив за взглядом Эдварда, – У тебя ведь все хорошо? И я его не помню в нашем лагере… – сказала уже более серьезным тоном, так что Эдвард даже с удивлением посмотрел на свою собеседницу, в чьем голосе прозвучали так не похожие на нее металлические нотки.

– Все хорошо, – погладив девушку по удивительным фиолетовым волосам, улыбнулся он, – Просто разговор. Встретимся потом в столовой…

– Хорошо, – Лена улыбнулась, доверившись ему, – Только не задерживайся надолго, тебя там Алиса наверняка ждать будет… – тряхнув своими хвостиками на голове, девушка снова улыбнулась, а металлические нотки снова исчезли из голоса, оставляя только ту добрую и скромную Лену, какую только успел узнать.

Пионер все так же дожидался Эдварда, пока тот распрощался с Леной и потратил примерно минуту времени, чтобы пройти через площадь и подойти к опушке растущей здесь рощицы. Старое развесистое дерево, под которым он стоял, отбрасывало довольно плотную тень, из-за чего под начесанной на лоб челкой снова не было видно ни взгляда, ни глаз. Если бы не буквально исходящая от него аура озлобленности и жестокости, то могло вообще возникнуть ощущение, словно разговариваешь с безликой куклой, хоть и мимика у него была даже более, чем выразительная. Сразу же искривился в едкой улыбке, как только Эдвард подошел к нему, оглядываясь, обращает ли кто на них внимание, но пионеры были заняты своими собственными делами, не замечая ничего другого.

– Так, так, так, – прошипел пионер, забавляясь происходящим, – Так ты с Леночкой гуляешь? Ты смотри, с ней надо аккуратнее, она ведь у нас чувствительная, если что не так… – договаривать не стал, прожигаемый тяжелым взглядом Эдварда, но только тихо рассмеялся, – Ладно, ловелас ты наш, никаких шуточек, – даже приподнял руки, в знак своей сдачи, – Ничего больше не говорю…

– Нет, говорить вот как раз ты должен, – ответил Эдвард, сложив руки за спиной, – Зачем ты снова явился? Скучно стало? – мало кто был способен на подобное, но этот человек начинал его раздражать одним своим самоуверенным видом и наглым тоном.

– Ха! А ты покрепче будешь, – одобрил пионер, – Никаких вопросов типа, откуда я или почему ты сам здесь оказался. И не разговаривай со мной так, я ведь могу обидеться и уйти, – он сделал грустное выражение лица, но сам не смог его долго удерживать, и уголки губ снова потянулись вверх, расплываясь в противной улыбке, – Ты мне сам очень интересен. Ты сильно отличаешься от всех остальных… Как ты здесь оказался? – сейчас в его голосе засквозил неприкрытый интерес.

– Открыл глаза в автобусе, – ответил Эдвард, – Просто очнулся в автобусе под номером четыреста десять. Как и почему там оказался, не имею ни малейшего представления. После этого меня встретила Славя… Ты таким же образом попал сюда? – логично предположить, что этот странный пионер тоже мог оказаться таким же попаданцем, но не принявшим правил «Совенка».

– Да, проклятый автобус, – пионер даже сплюнул, – Видеть уже его не могу…

– Я тебя не помню прежде, – заметил Эдвард, пытаясь понять, что же хочет его собеседник, но не видя глаз, подобное сделать довольно проблематично,- Ты очнулся в другом рейсе? Или в другом автобусе?

– Наивный, – усмехнулся пионер, – Хотя, вы все такие, пока вам все не объяснишь и по полочкам все не разложишь. Хотя мне больше интересно другое… Почему у тебя все не так, как у остальных? – чуть повернув голову, посмотрел на Эдварда, даже убрав свою уже привычную едкую ухмылку.

– Остальных? – удивился Эдвард, но кто-то его позвал со стороны площади. Рефлекторно обернувшись, увидел махавшую ему Алису, появившуюся на площади со стороны домиков. Радостно улыбаясь, девушка замахала рукой, заметив, что ее услышали. Помахав ей в ответ, повернулся обратно к своему собеседнику, но там уже никого не было, только примятая трава на том месте, где пару мгновений назад стоял странный пионер. Ни звуков, ни колебаний воздуха не было, он словно исчез, растворившись в воздухе и оставив Эдварда удивленно разглядывать пустое место. Удивленно покачав головой и разочарованно вздохнув, пошел обратно к Алисе, пока в голове крутилась последняя фраза, брошенная пионером «почему у тебя все не так, как у остальных?» Последнее слово никак не давало ему покоя, загромождая сознание сотнями различных образов и предположений.

– Ты чего такой задумчивый? – спросила рыжая сходу, толкнув его кулачком в плечо и довольно улыбаясь, – Опять что-то не так?

– Знаешь такое состояние, когда есть вопросы, на которые ты не хочешь знать ответы, – все еще погруженный в размышления, даже больше для себя вслух произнес Эдвард, – Но только никак не можешь заставить себя перестать о них думать?

– Ты слишком много думаешь, голова опухнет, – подмигнула ему Алиса со своей по-детски задорной улыбкой, – Пошли уже, а то обед пропустим.

Хотя, она ведь действительно практически ребенок, это в его родном мире дети рано вырастают, а дворянские так и еще раньше, обучаясь умению и науке бороться за свое место под безжалостным черным небом. Здесь же пытаются сохранять детство, позволяя даже уже вышедшим из детского возраста быть счастливыми и простыми.

Кажется, он действительно прослушал сигнал к началу обеда, поскольку у столовой, как обычно, снова целое столпотворение, пионеры гурьбой заваливались внутрь, сметя вожатую, пытавшуюся что-то сделать, но вынужденную отступать, чтобы не оказаться впечатанной в пол несколькими десятками пар ног. Никакой дисциплины, но к этому Эдвард еще с первого дня относился с отстраненным равнодушием, усиленно делая вид, что его самого такое поведение никоим образом не касается. Только придержал Алису, чтобы снова не полезла в самую давку, как порой любит пробиваться к раздаточной, словно еды может и не хватить.